Незнакомец странно напрягся. Сейчас он напоминал Конану торговца, который находится на пороге чрезвычайно выгодной сделки. Большая ошибка. Покупатель всегда чувствует на-строение продавца, и если тот стремится продать некий товар, стремится всеми силами души, напряжением всей воли, то покупатель ощущает подвox и чаще всего покидает лавку без товара.
Конан поневоле заинтересовался. Итак, для оказания некоей услуги даме требуется человек не местный. Человек, который исчезнет из горо-да и никогда больше здесь не появится.
Или – другой вариант, – человек, которого можно убрать так, что ни родственники, ни друзья его не хватятся. Был – и нету. Какой-то бродяга. И никому нет дела. Ни единого вопроса.
Впервые за долгое время Конан почувствовал, как в нем шевельнулся червячок любопытства.
Итак, ты не здешний, – продолжал незна-комец медленно. Теперь его глаза остановились и впились в лицо киммерийца.
Густые глаза, без зрачков. Конан догадался: это от постоянного употребления наркотиков.
Здешний люд жует какую-то белую кору, от ко-торой зрачок расползается во всю ширь радуж-ки, а в голове становится пусто и ясно, так что если там и возникает некая мысль, ничто не препятствует ей развиваться в тишине, покое и почти идеальном одиночестве.
– Моя госпожа нуждается в мужчине, который подарил бы ей ребенка, – прошептал незнакомец. – В мужчине, похожем па тебя.
– Почему на меня? – удивился Конан. Будь он повнимательнее к окружающему, то
успел бы узнать, что у здешнего правителя – голубые глаза. В окрестностях Шадизара это была редкость: местные уроженцы смуглы и темноглазы, а светлые, особенно голубые глаза представляются знаком опасным. Они указывают на избранника богов, на человека, отмеченного свыше – и потому могущего принести как великие блага, так и великие беды.
Родить своему господину синеглазого мальчика было заветной мечтой Альфии. И киммериец как нельзя лучше подходил для того, чтобы коварная наложница приблизилась к своей цели.
– Моей госпоже нужен сильный, красивый, молодой мужчина, – шептал посланник Альфии. – Мужчина с голубыми глазами. Она одарит тебя драгоценными камнями и золотыми монетами за одну ночь любви. Неужели ты находишь подобную работу нежеланной или скучной?
Конан покачал головой.
– Не называй больше свое поручение «работой», друг. Идем – покажи мне, где обитает твоя госпожа, и я приму окончательное решение.
Он поднялся, пошатываясь, и протянул незнакомцу руку.
* * *
Его привели в дом, который внешне ничем не отличался от прочих: те же сложенные глинобитными кирпичами глухие стены, обращенные в переулок, такая же плоская крыша, на которой сохнет коровий навоз – будущее топливо для печей.
Однако стоило Конану войти, согнувшись в три погибели, в маленькую деревянную дверь, украшенную простой резьбой, как перед ним распахнулись настоящие райские кущи. Прямо эк стенами располагался небольшой покойчик, застланный коврами, шелковыми подушками и покрывалами, заставленный кувшинами, причудливыми лампами, сосудиками, содержащими в себе благовония, шкатулками с драгоценностями. Четвертой стены у покоя не имелось – он выходил прямо во внутренний садик, где журчал хрустальный фонтан и цвели диковинные цветы, а между тщательно подстриженными кустами бродили белые фазаны и цесарки.
Конан уселся на ковры, скрестив ноги. Нельзя сказать, чтобы подобная роскошь была ему в диковину: ему и прежде доводилось проникать в дома шадизарских вельмож… которых он пытался ограбить, причем иногда небезуспешно. А во дворцах могущественных колдунов встречались киммерийцу сокровища куда более великолепныe – что, впрочем, не спасало самих владельцев этих сокровищ от погибели: уж кого Конан не выносил, так это колдунов.
Впрочем, в доме, где он очутился, магией не пахло. Обычное обиталище избалованной женщины. Должно быть, красивой. Конан, как правило, не отказывал дамам в подобного рода услугах. Особенно – незнакомым. Близкие приятельницы, вроде Зонары или Карелы, порой вызывали у него слишком противоречивые чувства, чего не скажешь об очаровательных незнакомках, которые оказывались в объятиях варвара случайно – и лишь на одну ночь.
