Император встал, и Колизей взорвался приветственными криками.
Деций насладился приветствиями зрителей, потешил своё тщеславие, а потом вскинул обе руки вверх. Шум смолк.
– Приветствую вас, свободные граждане Рима!
И опять приветствия горожан.
Император благосклонно кивнул, шум смолк.
– Перед вами на арене изменники веры наших предков. Мы вправе их судить по законам империи.
– Да! – заорали трибуны.
– Вам решать, насколько тяжела их вина, достойны ли они жить или должны умереть?
Люди на трибунах снова завопили, и Илья увидел, как они вытянули вперёд кулаки с оттопыренным большим пальцем. Раньше Илья на стадионах не был, зато голливудские фильмы смотрел. Он искренне считал, что если большой палец смотрит вверх – это знак сохранить человеку жизнь, если вниз – он достоин смерти.
В жизни всё оказалось не так. Хоть вниз был обращён палец, хоть вверх, всё одно – смерть.
Кулак символизировал меч. И если меч должен остаться в ножнах, все пальцы будут сомкнуты вместе, в кулаке – это символизировало просьбу о сохранении жизни. Если же большой палец был оттопырен в сторону – меч долой из ножен, человек достоин смерти.
Сейчас все присутствующие на трибунах держали большой палец в стороне от кулака – они жаждали крови.
Император обвёл взглядом стадион:
– Властью, дарованной мне богами, я имею право миловать – Рим всегда отличался великодушием.
При этих его словах Илья чуть было не поперхнулся.
Деций же продолжил в полной тишине:
– Спрашиваю вас, поклонники чужой и чуждой веры в распятого и мёртвого Бога – упорствуете ли вы в своей вере? Или желаете сохранить себе жизнь? Если таковые найдутся, подойдите ближе, снимите нательный крест как символ христианства, бросьте его на землю и топчите его ногами! А после на коленях кланяйтесь императору и народу! Обещаю отступникам веры сохранить жизнь!
Стоящий рядом с Ильёй парень сказал:
– Знаем мы его милость, сошлёт в Африку на каменоломни. Через полгода от непосильной работы и кнута надсмотрщика всё равно сдохнешь…
Над стадионом нависла тишина. Никто из христиан не вышел вперёд, не сорвал нательный крест – все были готовы принять смерть.
Император кивнул. Иного ответа он и не ожидал, иначе бы сорвалось всё представление, и плебс был бы разочарован. Такого исхода Децию не хотелось бы. Давно ведь известно, что народ жаждет хлеба и зрелищ, и тогда он не будет бунтовать, а станет любить своего императора.
А Деций только пришёл к власти. В армии его уважали за жесткость и решительность, но ему было этого мало. Сейчас он на вершине власти и жаждал всенародного почитания и обожания. Он хотел, чтобы его помнили так же, как Александра Севера или Максимина, ему нужна была слава любой ценой.
Император махнул рукой и сел.
Илья озирался по сторонам. Руки не связаны, а бежать некуда, у всех входов стоит вооружённая стража. Да и плебс не даст уйти.
В центре трибун, внизу, под ложей императора – поднятая железная решётка. Четверо стражников на тележке выкатили на арену клетку со львом. Зверюга метался по клетке и взрёвывал.
Стражники ушли, и их сменили двое других – с копьями. Копья были короткими, метра два – на Руси такие использовали как метательные.
Один из стражников сдвинул копьём защелку, второй встал сбоку, выставив вперёд копьё.
Железная дверца клетки распахнулась, и лев выскочил наружу.
Стражники с копьями попятились назад, зашли в проход под трибунами, и железная решётка опустилась. Оказавшись в безопасности, стражники припали к решётке. Очень удобное местечко: и всё действие будет отлично видно, и личная безопасность гарантирована.
Лев повёл головой, осмотрелся и огромными прыжками кинулся к людям.
Мужчины стояли плечом к плечу, а женщины не выдержали, побежали.
Инстинкт хищника – догнать жертву, и он сработал. Лев изменил направление бега и прыгнул на спину одной из женщин. Короткий предсмертный крик человека и рычание зверя – низкое, хриплое, утробное – слились в один звук.
Женщина умерла быстро, не мучаясь. Лев начал терзать свою жертву, и публика на трибунах, глядя, как он вырывает из тела женщины куски плоти, радостно заорала. Вся морда зверя была вымазана в крови.
