В ОСАДЕ, ИЛИ РУССКИЙ ФОРПОСТ В «ВЕЛИКОЙ ЛИТВЕ»
Не прошло и трех дней после ухода армии князя Багратиона, как под стенами Бобруйской крепости появились французские кавалеристы из корпуса генерала Латур-Мобура. Во времена Наполеоновских войн случалось всякое. Например, в 1806 году мощная прусская крепость Штеттин капитулировала при появлении под ее стенами отряда французского генерала Лассаля, состоявшего из трех гусарских полков и не имевшего при себе ни единой пушки.
Однако гарнизон Бобруйска был сделан из другого теста и капитулировать не собирался. Вскоре французы заменили кавалерию польской пехотной дивизией генерала Яна Генрика Домбровского.
В середине дня 29 августа этот генерал под охраной нескольких батальонов провел свою первую (и последнюю) обсервацию Бобруйской крепости. Увиденное не радовало. Укрепления на всем протяжении (более 3 километров) выглядели неприступными. Крепостные валы были 8—10 метров высоты, перед валами были глубокие рвы, а перед рвами, как докладывали осведомители, — «волчьи пасти» (глубокие, замаскированные сверху ямы). Против более чем трех сотен крепостных орудий наполеоновский генерал мог выставить только два десятка полевых пушек. В крепости заметили кавалькаду в блестящих мундирах. Грохнул выстрел единорога, и пролетевшая граната взорвалась в нескольких саженях от Домбровского и сопровождавшего его офицера. В рапорте, написанном генералом после этой разведки, говорилось: «... не желая компрометировать интересы Императора, штурмовать не решаюсь».
Оценив мощь крепостных укреплений, французский командующий решил ограничиться блокадой крепости, разместив свои войска в населенных пунктах, располагавшихся на основных дорогах к городу.
Войска генерала Домбровского в работах современных белорусских и российских историков называют то дивизией, то корпусом, Наиболее адекватным был бы русский военный термин «отряд» в том значении, в котором его употребляли в XIX веке, — группа войск, собранная для решения конкретной задачи или пребывания в отдельной местности, составленная из разных частей и соединений.
Основу отряда составляла польская дивизия из корпуса генерала Юзефа Понятовского (5-й армейский (Польский) корпус Великой армии), к которой были присоединены несколько кавалерийских польских полков (уланских)[6], два маршевых полка французской пехоты (т. е. временные образования из резервистов, рекрут, выздоравливающих солдат, которые догоняли свои части), сборная артиллерийская батарея и другие части.
Взятие крепости имело не только военное, но и политическое значение. Дело в том, что вскоре после вступления в Вильно, 1 июля 1812 года, Наполеон торжественно провозгласил восстановление Великого княжества Литовского — полугосударства под протекторатом Французской империи. На местном уровне снова вводилось законодательство Речи Посполитой, отменялись российские законы, в том числе и решения, принятые в период с 1796 по 1812 год. Вопросы же государственного управления откладывались на потом, «до после победы». Кстати, для победы княжеству надлежало потрудиться незамедлительно — к октябрю император потребовал сформировать четыре кавалерийских (уланы) и два пехотных полка. Следить за выполнением этого решения должна была Временная литовская комиссия во главе с французским губернатором Вильно генералом Дирком Ван Гогендорпом.
Понимая, что четыре полка улан не защитят Литву, если Наполеон все-таки потерпит неудачу, дворяне формировали и другие вооруженные отряды.
Воссоздание марионеточной литовской государственности было действием, очень характерным для политики Наполеона. Он не восстановил Речь Посполитую как полноценное государство, с которым пришлось бы в какой-то мере считаться, но даровал полякам и литовцам иллюзию государственности (Герцогство Варшавское и Великое княжество Литовское), чем привлек их на свою сторону, получив не только поддержку населения и спокойный тыл, но и воинские контингенты. Минская губерния, в состав которой входил и Бобруйский уезд, также была включена в новое государство.
Таким образом, Бобруйская крепость оставался единственным местом в новоявленном государстве, где сохранялась русская власть. И ее командование не забывало напоминать жителям об этом. Генерал Игнатьев, которого князь Багратион, пользуясь полномочиями главнокомандующего 2-й Западной армией, утвердил в должности военного губернатора Бобруйска, издал специальную декларацию, в которой напоминал жителям уезда о том, чем грозит им сотрудничество с неприятелем:
