Теперь, очищенный от большей части посторонних шумов, файл звучал громче и яснее. Логан уже различал голос Стрейчи, но понять, что говорит ученый, все еще было трудно – отчасти по причине плохого качества записи и отчасти из-за того, что Стрейчи то вздыхал, то бурчал. Тем не менее Логан приложил максимум усилий для расшифровки, снова и снова проигрывая трудные куски, снова и снова вслушиваясь в невнятное бормотание. По мере возможности он старался поставить себя на место Стрейчи, представить, что тот мог чувствовать, и затем интерполировать результаты.
– Нет… Нет. Я не могу. Не могу.
Дальше – учащенное дыхание.
– Помогите. Пожалуйста, помогите мне. Оно следует за мной повсюду. Повсюду. Я не могу… не могу от него спастись!
Логан услышал, как Стрейчи дергает дверную ручку, сбрасывает с полок книги.
– Оно идет из… (неразборчиво). Я знаю… знаю…
Что-то загремело… перевернутый стол. Голос ненадолго зазвучал яснее.
– Голоса… слишком близко. Они словно яд. Надо уйти.
Стрейчи снова удалился от камеры, и голос стал доноситься издалека.
– Оно со мною. Они со мною. В темноте. Нет, господи, нет…
И вот… Внезапно дрожь, волнение ушли. Дыхание замедлилось, сделалось почти спокойным. Логан остановил запись; он знал, что будет дальше.
Сохранив расшифровку в виде текстового файла, Логан закрыл ноутбук, поднялся и подошел к окну с видом на угрюмо-серую Атлантику. Расшифровывая запись, он попытался поставить себя на место Стрейчи, но теперь уже жалел об этом. Там не было ничего, кроме необъяснимого, внезапного безумия. Безумия и смерти.
Они со мною. В темноте.
Солнце заливало зеленую лужайку, убегавшую от особняка к морю. В обшитом дубовыми панелями кабинете было тепло, но Логан невольно поежился, словно ощутив пробежавший по спине озноб.
В половине восьмого Логан вышел из офиса, спустился по широкой центральной лестнице и вошел в главную столовую. Ставшие для «Люкса» домом, «Темные фронтоны» являлись продуктом лихорадочного воображения Эдуарда Делаво. Во время строительства чудаковатый миллионер-затворник купил старинный французский монастырь, разобрал его камень за камнем и, перевезя в Род-Айленд, встроил в свой особняк. В бывшем монастыре нынешняя столовая служила трапезной. Просторное готическое помещение, с солидными деревянными балками, образующими сводчатый потолок, и декоративными арками, выстроившимися вдоль обитых гобеленами стен. Иллюзию нарушали две стоящие одна против другой соломоновы колонны с витой мозаикой – двойники тех, что стояли у главного входа. Служившие изначально опорами, такие колонны, хотя и разных размеров, встречались в «Люксе» повсюду.
Задержавшись на мгновение у входа, Логан скользнул взглядом по столам, обедающим за ними людям и официантам в смокингах, деловито снующим там и сям. Несколько лиц показались ему смутно знакомыми, но куда больше было тех, кого он не знал. Одинаковые, круглые, рассчитанные на шесть мест столы были накрыты белыми льняными скатертями.
Один из ближайших к двери столов оказался занят ровно наполовину. Двое, мужчина и женщина, уже сидели, а третий – на виртуальное присутствие которого указывало присутствие прибора, – скорее всего, временно отлучился. В мужчине Логан узнал Джонатана Кинга, специалиста по теории игр. Во времена работы Логана в «Люксе» каких-либо близких отношений они не поддерживали, но Кинг всегда казался доброжелательным. Направившись к столу, энигматолог моментально привлек к себе внимание, к которому уже давно привык, поскольку его фотографии довольно часто появлялись на обложках различных журналов.
Кинг тоже поднял голову, но узнал бывшего коллегу не сразу, а когда узнал, расплылся в улыбке.
– Джереми! – Он поднялся из-за стола и протянул руку. – Какой сюрприз… Рад тебя видеть.
– Привет, Джонатан. Не против, если я составлю компанию?
– Конечно, присоединяйся. – Кинг повернулся к сидящей рядом женщине. На вид ей было лет тридцать – черные, сияющие волосы, пытливые глаза. – Познакомься – Зои Демпстер. Поступила в «Люкс» шесть месяцев назад, младший стипендиат. Специалист по многовариантным исчислениям.
