Кратко пройдемся по ним, поскольку и до сих пор эти «подходы» к истории лежат в основе методологий разных исторических школ.
Сторонники религиозно-исторического подхода считают, что суть истории – в преодолении человеком своей зависимости от природы, в освобождении от животных страстей и познании истины, дарованной человеку в Священном Писании, – и такой взгляд характерен для любой конфессии. Так, православные мыслители никогда не признавали равновесия в истории, а видели постоянную борьбу добра и зла, в ходе которой человек делает осознанный выбор между двумя этими силами. Идеология марксизма, утвердившаяся в России, смогла добиться успеха, трансформировавшись под влиянием идей, развитых в православии, которое, в свою очередь, вобрало в себя народное самосознание. В общем, православие наполнило марксизм мессианским смыслом, связав его с идеями социальной гармонии.
Сегодня, когда на смену марксизму в Россию пришел либерализм, сторонники религиозно-исторического подхода говорят о столкновении православных традиций (добра) с бездуховным и низменным радикал-либерализмом (злом). Навязываемая либерализмом общественная модель строится на искусственной иерархии, эгоизме, потребительстве, убого подражая тому, что уже пережито Западом. Но в генетической памяти людей по-прежнему живы естественные нравственные чувства, что может стать источником возрождения.
Сторонники всемирно-исторического подхода считают, что историю двигает стремление человечества к материальным благам, возрастание качества и количества которых зависит от общемирового прогресса. Общество обособилось от природы, и люди, обладая некой социальной сущностью, объединяются ради преобразования природы в соответствии со своими возрастающими потребностями. Главная идея этого подхода к истории – прогресс, с ним отождествляют саму историю. Даже человек не неизменен, идет прогресс его сознания, позволяющий создать идеального человека и не менее идеальное общество. Все народы проходят через одни и те же стадии прогресса, но одни проходят прогрессивный путь развития раньше, другие – позднее. Идея прогрессивного общественного развития рассматривается как закон, как необходимость, неизбежность.
Присущий данной теории европоцентризм обедняет картину всемирной истории, так как он не позволяет учитывать особенности развития других культур, в том числе России. Но что интересно, даже в рамках этого учения проявляется некоторая многомерность, поскольку оно делится на ряд направлений: материалистическое, либеральное и историко-технологическое.
Материалистическое направление, изучая прогресс человечества, отдает в нем приоритет развитию общества, общественных отношений, связанных с формами собственности. История представляется как закономерная смена общественно-экономических формаций (первобытно-общинного, рабовладельческого, феодального, капиталистического, коммунистического), на стыках которых происходят революции. В основе смены формаций лежит противоречие между уровнем развития производительных сил и производственных отношений, выражающееся в классовой борьбе. То есть история всех обществ – это история борьбы между имущими, владельцами частной собственности (эксплуататорами), и неимущими (эксплуатируемыми), закономерно приводящей в конечном итоге к уничтожению частной собственности и построению бесклассового общества. Вершиной развития общества должна стать коммунистическая формация.
Историко-либеральное направление, изучая эволюцию человечества, отдает приоритет в нем развитию личности, обеспечению его индивидуальных свобод. Личность – отправная точка для изучения истории, а самореализация личности возможна только на основе частной собственности. Либералы считают, что в истории всегда есть альтернатива развития и выбор, вектор прогресса, зависит от героя, харизматического лидера, наделенного в глазах его последователей авторитетом, основанным на исключительных качествах его личности – мудрости, героизме, «святости». Если вектор прогресса истории соответствует западноевропейскому образу жизни, то это путь обеспечения прав и свобод человека, а если азиатскому, то это путь деспотии, произвола властей в отношении к личности.
