— Я буду с голубикой.
— Вот видишь. Хорошо, что я взял разных. Любимых тебе сегодня не захотелось. Ты выбрала то, что обычно выбираешь, если нет шоколадных.
— Наверное, сотрясение мозга изменило меня, — как бы между прочим предположила Грейс, но ее тон насторожил Ника. — Как ты думаешь, я изменилась?
— Да уж, — засмеялся Ник, стараясь снять напряжение. И порадовался, что ему не пришлось лгать, ведь она и в самом деле изменилась, сильно изменилась. — Ты и в самом деле изменилась.
— В чем же?
— Ты выбрала пончики с голубикой, — отшутился Ник. Он не готов был еще говорить с ней на серьезные темы. Пока что он избегал отвечать на ее вопросы — отмалчивался или отшучивался. И потому был уверен, что вывернется и на этот раз.
— Пустяки. Пончики не в счет. Я хочу услышать что-нибудь посерьезнее.
Ник не мог сказать ей ничего серьезного и потому принялся раскладывать пончики. Он снова обошел ее вопрос, остроумно заметив:
— У каждого свое понимание серьезного. Ты обычно придавала большое значение выбору пончиков.
С минуту Грейс изучающе смотрела на Ника.
— Ладно, тогда скажи хотя бы вот что. Эти перемены во мне… они к лучшему? Если я изменилась, то в лучшую сторону или нет?
— Да, — не лукавя ответил Ник.
Грейс осталась довольна услышанным. Ник понял, что тема исчерпана; он скинул с себя пиджак и снял крышку со стаканчика.
— Итак, чем займемся сегодня? Рамми, хартс, пинокл?
Грейс молчала; казалось, она пытается поймать его взгляд. Когда они посмотрели друг другу в глаза, Ник увидел, что ее фиалкового цвета глаза засверкали вызовом.
— Я хочу сыграть в покер.
— Вот как? — усмехнулся Ник. — И каковы ставки?
— Если выигрываешь ты, — Грейс не отводила взгляд, — определяешь награду сам. Чего бы ты ни пожелал, проси — и получишь.
От ее слов у Ника похолодело внутри. Она пока что ничего не помнила из прошлого, но явно о чем-то догадывалась. Хотя, может, его уклончивые ответы были не так удачны, как он думал. Грейс давала ему возможность обладать всем, что он пожелает. Ник мог запросить все что угодно — мог возжелать долгой, полной страсти ночи с ней, а мог просто уйти и больше не возвращаться. Глядя ей в глаза, Ник понял: она знает, что ставит на карту. Чего он не понимал, так это причины, заставившей ее пойти на это.
Ник достал колоду из верхнего ящичка тумбочки и начал тасовать карты.
— А если выиграешь ты?
И снова она молчала до тех пор, пока Ник не поднял голову и не посмотрел ей в глаза. Грейс ждала; блеск ее фиалковых глаз околдовал Ника.
— Ты заберешь меня домой завтра же.
— А если доктор Ринджер не выпишет тебя?
— Мы оба знаем, что он готов отпустить меня хоть сегодня.
— Да, он говорил мне…
— Так что, принимаешь условия?
— Ты даже не поинтересовалась, что потребую я.
— Ты не выиграешь.
— Это верно. Я не буду играть.
— Боишься?
На этот раз он поймал ее взгляд.
— Нет.
— Тогда тебе не о чем беспокоиться.
— Я не заберу тебя домой до тех пор, пока не буду уверен, что можно, — ответил Ник, его лоб покрылся испариной.
— А я уверена, — возразила Грейс.
Ник снова принялся тасовать.
— Выигрывает самый удачливый. Одной игры будет недостаточно. Надо выиграть хотя бы две из трех. — Так он, по крайней мере, повышает свои шансы. Несколько игр исключат возможность ее выигрыша по чистой случайности. Теперь ему остается лишь надеяться, что она не выиграет первые две игры, прежде чем он обыграет ее в третьей.
Он сдал карты. Грейс вытащила две, но Ник не менял карт.
— Я выиграл, — улыбнулся он и открыл карты.
— Тебе просто повезло, — сказала Грейс и на этот раз сама взяла колоду. — Теперь я раздаю.
Если бы он не был уверен в честности и порядочности Грейс, он бы подумал, что она нечиста на руку. Но он был уверен. К сожалению, это ничего не меняло.
— Хочешь сдать еще раз? — спросил Ник, заметив ее взгляд.
Грейс качнула головой; она явно нервничала. Ник взял карты и перемешал их несколько раз. Затем протянул ей. Сам он вытащил две десятки, короля, даму и туза. Понимая, что с двумя десятками он может выиграть партию, Ник попридержал их, а также и туза.
Грейс закусила губу и потянулась к колоде.
Ник молился, чтобы она проиграла. Он не хотел везти ее домой.
