– Ох! Но…
– Делай, что тебе говорят, – непререкаемым тоном заявил он, и мальчик, недовольно вздернув плечи, подчинился.
Джоан позволила себе еще один быстрый взгляд в его направлении.
– Впечатляет, – сухо заметила она. – Чем ты подкупил его на этот раз?
– На этот раз? – Филип обиделся.
– Крис сказал, что ты пообещал прислать новые игры, – сообщила Джоан, копаясь в сумках и пакетах. Найдя постельное белье, она выпрямилась. – Разве не так?
– А, ты об этом? – Филип взял у нее тяжелые вещи и стал подниматься следом по лестнице. – У него потрясающие аналитические способности.
– Тебя это удивляет?
Голос Джоан звучал язвительно, и Филипа вновь охватило жгучее желание защититься. Но время было неудачным для нового спора о том, что разрушило их отношения, поэтому он, пожав плечами, промолчал. Молча они вошли в огромную спальню, которая занимала значительную часть второго этажа.
Невольное восхищение покоями сразу отвлекло Филипа от мрачных мыслей; Несмотря на царящую здесь разруху, расписные стены и потолки, украшенные лепниной, потрясали воображение так же, как и лет двенадцать назад, когда Джоан впервые показывала ему эту комнату. Внушительная кровать под балдахином, конечно, утратила былое великолепие, но кисти были старательно расчесаны. И кто-то взял на себя заботу вымыть окна и пропылесосить ковер.
Но было ужасно холодно. Несмотря на удивительно теплый день, солнечные лучи почти не прогрели толстые стены Шелби, а скрытые экранами батареи, побулькивающие от неожиданного напора горячей воды, тепла почти не добавляли.
– Может, разжечь камин? – пробормотала Джоан, и Филип с сомнением взглянул на покрытую толстым слоем сажи решетку.
– Наверное, сегодня не стоит. Ты знаешь, когда в последний раз прочищали трубы? В них могут оказаться птичьи гнезда и Бог весть что еще.
– О! – Джоан поставила на пол сумку, которую несла. – Я об этом даже не подумала.
– Можно завтра нанять человека, который займется этим, – предложил Филип, освобождаясь от собственной ноши. – Наверняка в деревне есть специалист подобного рода.
– Или в Дивайзиз, – подхватила Джоан, упомянув название ближайшего городка.
– Верно. – Филип указал рукой на кровать. – Ну что, начнем?
Джоан приоткрыла рот.
– Не собираешься же ты помогать мне стелить постель!
– Почему бы и нет? – Филип насмешливо изогнул бровь. – Мне не впервой.
– Все равно… – Джоан снова залилась краской.
– Ты зря теряешь время, – ровным голосом заметил он. – Что бы ни думала обо мне твоя мать, уверен, она будет рада возможности поскорее лечь.
Джоан с сомнением посмотрела на него.
– Опять эта твоя доброта. К чему бы это?
– Что, если я жалею тебя. – Филип намеренно сказал это, понимая, что только вспышка злости заставит ее перестать так смотреть на него. – Ну как, ты мне поможешь или нет?
– Полагаю, что да. – Чуть помедлив, ответила она и открыла две сумки, из которых вытащила подушки и стопку простыней и наволочек. – Мне следует всегда быть готовой к тому, чтобы услышать от тебя слово правды, не так ли?
– Хотелось бы мне сказать то же самое, – проворчал Филип, не понимая, что заставляет его быть таким грубым. Но когда румянец на ее щеках сменился мертвенной бледностью, он смягчился. – Забудь, Джо. Давай просто делать то, зачем сюда пришли.
Было какое-то горькое удовольствие в том, что он снова помогал ей застилать постель. Однако это не могло не напомнить ему и то, чем обычно заканчивались подобные случаи. Пусть они были бедны, когда только что поженились, но у него была она, а у нее – он, и каждая, даже самая скучная, работа оказывалась поводом для того, чтобы заняться любовью.
Впрочем, нельзя сказать, чтобы мы очень нуждались в поводах, с улыбкой вспомнил Филип. Он не мог от нее оторваться, и смять только что застеленную постель было самым меньшим его прегрешением. Он хотел ее со страстью, граничившей с одержимостью, и, прижимая к себе, показывал, что ее тело делает с ним…
Филип внезапно понял, что Джоан что-то говорит, а он не слышал ни слова. Он находился за тысячи миль отсюда, мысли завели его в пределы, которые лучше было бы не посещать вовсе. Но теперь его вернули в настоящее так резко, что все закружилось перед глазами.
