— Да я не за ней следил! Сдалась мне эта бабка! — Взмахнул рукой индеец. — Я думал, что снова увижу того незнакомца, но заметил неизвестный джип…
— Так они были на джипе? — Уточнила Кет.
— Да. А я разве не сказал? Ну, так вот…
Кетрин только раздосадовано вздохнула, этот человек доведет ее до бешенства, своими показаниями, которые выплывают у него из головы, как подробности из детективного романа.
— Так вот, неизвестный джип подъехал к ущелью и оттуда вышли эти двое, но того незнакомца, о котором я говорил, среди них не было.
— Вы же сказали, что не смогли их толком разглядеть? — Переспросила с недоверием агент.
— Да, но я же не слепой! Его там не было.
— Ладно, сэр, что-нибудь еще? Может, Вы знаете марку джипа или его номер? — Без надежды в голове спросила Кет, понимая, что подобные вопросы, чаще всего остаются без ответа. Так было и на этот раз. Индеец не заметил ни номера машины, ни ее марки.
Поблагодарив его за информацию и уверив в том, что теперь ему будет обеспечена максимальная безопасность, Кет покинула его фургон, с облегчением вдохнув чистого воздуха, выйдя на улицу, где ее ждали мужчины.
Агенты поделились всей информацией, которую добыли в течение двух дней и стали размышлять над происходящим.
— Я подумал, что если полицейских действительно подвергли гипнозу, то это многое объясняет. — Стал излагать Питер. — Возможно, эти двое видели, как происходит убийство, но попытавшись его остановить, сами попали под действие гипноза и поэтому ничего не помнят. Но у нас есть шанс вернуть их память.
Кетрин приподняла брови, не совсем понимая к чему тот ведет.
— Мы можем подвергнуть их регрессивному гипнозу. Это должно помочь. — Продолжил он.
— Это…это хорошая идея, — согласилась Кетрин, посмотрев на Лафарга и Гордона, уже бывших в курсе этой идеи и одобрительно кивавших, хотя сама внутренне и сомневалась в положительном исходе.
— А что у тебя с этим пейотом? — Спросил Майкл, окончательно обосновавшийся в их компании.
— Да ничего сверхнезаурядного. Обычный бутон обычного пейота. Высохший. Вполне мог бы сгодится для этой отравы. — Пожала плечами женщина.
— Отправим его на экспертизу, может, что и выяснится. — Понадеялся Марлини.
В этот момент к ним подошел один из полицейских, находящийся в оцеплении и сообщил, что на территорию навахо прорывается какая-то полусумасшедшая девица, желающая знать все об убийствах.
Комиссар Лафарг закатил глаза и злобно прорычал, что-то себе под нос, отправившись по направлению к этой неизвестной. Агенты последовали за ним.
Полусумасшедшей девицей оказалась Элеонора Палмер, прибывшая в Страну, на правах свободной прессы, имеющей все возможности на то, чтобы оповестить жителей демократической Америки о том, что творится у них в государстве. Но она не учитывала того, что зачастую не всегда и не все нужно знать обществу, и не всегда и не все можно рассказать, особенно в сложившихся обстоятельствах, когда преступник еще не был пойман и любое вмешательство посторонних (к коим относились, естественно, и журналисты) может помешать расследованию.
Это то и пытались доказать ей сначала полицейские, стоящие на охране границ поселения, а затем и подоспевшие агенты и комиссар.
— Вы не можете запретить мне находиться на этой территории и не можете запретить мне спрашивать то, что мне заблагорассудится! — Истерично твердила журналистка. — Я здесь по личным причинам! — Пыталась оправдаться она, вырываясь из рук полиции.
Кетрин, приподняв бровь, осмотрела ее с ног до головы. Стоит отметить, что кроме тех эмоций, которые так и летели с ее стороны по внешнему виду сказать ничего отрицательного о психическом состоянии этой женщины было нельзя. Она была хороша собой, стройна, высока и заметно ухожена. Одевалась она, судя по всему на заказ, но так как покрой не был чрезмерно дорогим, как собственно и ткани, но достаточно качественным и складным, можно было сделать вывод о том, что шила ей, скорее всего какая-то знакомая, подруга, родственница, а возможно и она сама.
— Мэм, мы можем запретить Вам все, что нам в голову придет, даже то, чтобы Вы не ходили в душ по утрам, и, поверьте, для этого у нас найдутся такие веские основания, что прокуроры на Нюрнбергском процессе скромно отойдут в сторону. — Саркастически отметил Марлини.
