Старик-индеец — шаман поселка отправил своего воспитанника к одному из своих помощников, чтобы тот приготовил новый набор для очередного обряда, а сам направился к Уна Сиху.
— Эй, ты! Старая карга! Чем он тебе не угодил? — Кричал он разгневанно.
Старуха еще спала, когда услышала крик.
— Что тебе надо? Чего так рано приперся? — Бубнила она, поднимаясь с постели.
— А ну-ка вставай! — Индеец резким движением поднял ее с кровати и прижал к стене. — Я тебе говорю, что ты сделала с ним?! Почему он убежал?! — Орал он еще сильнее.
— Да о ком ты? — Испуганно смотрела на него старуха.
— Красный Медведь, черт тебя дери! Ты даже не знаешь, что он ушел! — Укорял ее индеец.
— А что, разве его нет? — невинно спросила женщина.
— Не дури! Ты знаешь, из-за чего он ушел! Слушай, Уна, если ты не сознаешься, я вынесу все на суд общины. Мы не посмотрим на твой возраст! Давай, говори! Что ты с ним сделала? — Угрожающе проговорил мужчина.
— Да я-то откуда знаю! Ничего я ему не делала! Ушел и все! — Пыталась объяснить Белая Лилия.
— Стерва! Ты мне обещала! Всей общине обещала!
— Обещала? А вы все думали, когда доверяли древней старухе воспитание молоденького мальчика? Ты спрашиваешь, что я с ним сделала, а ты спросил, что он делал со мной? — Изобразила негодование старуха.
— Дура! Что мог сделать тебе мальчишка!
— Мальчишка! Он уже вполне взрослый! Ох… — Старуха закряхтела и, освободившись от цепких объятий незваного гостя села на кровать. — Я не знаю с кем и даже когда он ушел. Когда я вернулась его уже не было. Он ведь крепко спал, когда я ушла. Кто мог подумать, что он куда-то уйдет. Он был так слаб. А он у тебя? — Заинтересовалась она.
— У меня и теперь навсегда там останется… — Начал успокаиваться индеец. Он понимал, что в словах Лилии была доля правды. Она не обязана была за ним следить круглосуточно. Община сама возложила на нее эту обязанность, заставив стать опекуном мальчика, хотя фактически воспитание было переложено на совершенно других людей. — Кстати, рядом с резервацией снова нашли убитого… Убили Деза. — Добавил мужчина.
— Ох-ох-ох, — покряхтела Белая Лилия. — Снова приедут полицейские… — Промямлила она.
Но индеец уже не слышал ее слов. Он быстро вышел из хокана, еще что-то пробурчав себе под нос, но что именно старуха не слышала.
* * *
Агенты наткнулись на шамана поселения, когда тот как раз выходил из дома Белой Лилии. Его суровое, изрезанное морщинами лицо, теперь было еще более мрачным. Мальчик, которого он приютил, был единственным человеком, из-за которого он мог так выйти из себя. Обычно он не позволял себе кричать или злится, так как считал, что злость разъедает душу и мешает общаться с богами. Но в этот раз не мог больше молчать, он долго терпел и долго спокойно наставлял Уна Сиху, учил ее обращаться с ребенком, как бы глупо это не звучало, старался по мере сил сам участвовать в воспитании мальчика, но это не имело никакого успеха. Ребенку было тяжело у нее, и он больше не мог там жить — постоянные придирки, злоба, использование его как бесплатной рабочей силы, отсутствие любви и нежности, понимания, вынудили Красного Медведя покинуть этот дом. Шаман был только рад, ведь у него самого не было семьи, а мальчик стал ему как родной и к тому же он действительно идеально подходил на роль ученика — не по годам сильный, решительный, смелый, терпимый. Это были важные качества для будущего шамана. Да и сами жители Страны навахо нередко указывали проводнику, чтобы он присмотрелся к Медвежонку повнимательнее и взял его на воспитание.
— Простите, сэр. — Обращение агентов вернуло шамана на землю. — Мы из ФБР. Я агент Марлини, это агенты Робинсон и Гордон. Можем мы с Вами поговорить? — Вежливо спросил Питер.
— Сразу трое? — удивленно спросил шаман. — Пришли меня арестовать?
— Нет, сэр… — Покачал головой Питер, но агент Гордон его перебил:
— А есть за что? — С издевкой заметил он, но тут же почувствовал жесткий удар локтем под ребра. Это был удар от Кетрин, которая продолжала мило улыбаться индейцу и не обращала никакого внимания на Майкла, но тот-то знал, что сейчас ей есть, что ему сказать.
