– Но ей было тяжело, – прибавляет она. – Она ведь так любит вас обоих!
– И мы ее тоже, – отвечает Джек, глядя на Милли с теплой улыбкой.
– Милли, поздоровайся, – вполголоса напоминаю я, и Милли, освободившись от моих объятий, поворачивается к Джеку.
– Привет, Джек, – говорит она, улыбаясь во весь рот. – Я рада тебя видеть!
– И я тоже очень рад тебя видеть, Милли, – отвечает он, целуя ее в щеку. – Ты ведь знаешь, почему мы не приезжали?
– Да, – кивает Милли. – Бедная Грейс. Болела. Но сейчас лучше.
– Гораздо лучше, – соглашается он и продолжает, засовывая руку в карман: – У меня для тебя кое-что есть. Награда за твое терпение. Угадай что?
– Агата Кристи?! – Карие глаза Милли блестят от радости: она обожает аудиокниги о таинственных убийствах.
– Умница! – Джек достает из кармана диск. – Ты, кажется, еще не слушала «Десять негритят»?
Милли мотает головой.
– О, это мое любимое! – улыбается Дженис. – Начнем сегодня вечером, Милли?
– Да, – кивает та. – Спасибо, Джек.
– Не за что. А теперь я поведу своих прекрасных дам на ланч. Какой ресторан предпочитаете?
– Отель, – тут же отзывается Милли.
Я знаю, почему она туда рвется – и почему Джек избегает его всеми силами.
– Тот, что на озере, – продолжает он, словно не слыша ее, – или тот, где на десерт дают восхитительные блинчики? – Улыбка Милли гаснет. – Выбирай, Милли.
– Озеро, – тихо отвечает она, опустив голову. Темные волосы падают на ее лицо.
По дороге Милли больше молчит. Она просила меня сесть назад, к ней, но Джек заявил, что тогда он будет чувствовать себя водителем такси.
Подъезжаем к ресторану. Джек паркуется и под руки ведет нас с Милли к входу. Мы часто бываем здесь втроем, и нас уже встречают как старых друзей. Провожают за столик в углу у окна, который нравится Джеку. Садимся как обычно: Джек в середине, лицом к окну, мы с Милли по бокам. Изучая меню, я ногой нахожу под столом ее ногу. Наш секретный знак.
За едой Джек болтает с Милли, пытаясь ее разговорить. Расспрашивает, что она делала в те выходные, когда мы не приезжали. Оказывается, один раз Дженис водила ее к себе домой на обед, потом они где-то пили чай, а потом их пригласила в гости Пейдж, подруга Дженис, у которой они уже бывали раньше. В сотый раз радуюсь, что у Милли есть Дженис, готовая помочь, когда меня нет рядом.
– Грейс, гулять? – спрашивает Милли после ланча. – Круг озера?
– Конечно, давай. – Я нарочито медленно разглаживаю салфетку и кладу ее на стол. – Ну что, идем?
Джек отодвигает стул:
– Я с вами.
Ничего другого я и не ожидала, но все равно неприятно.
– Идем округ всего озера! – предупреждает Милли.
– Ну нет, не всего, – возражает Джек. – Слишком холодно, долго не погуляешь.
– Тогда ты здесь, – командует она. – Я и Грейс идем.
– Нет, пойдем все вместе.
– Джек, я тебя люблю, – торжественно произносит Милли, глядя на Джека через стол. – Но я не люблю Джожа Куни.
– Знаю, – кивает Джек. – Я его тоже не люблю.
– Он противный, – продолжает Милли.
– Ужасно противный, – поддакивает Джек, и Милли разражается диким хохотом.
Двигаемся вокруг озера. Джек идет между мной и Милли. Он говорит ей, что заканчивает отделку ее комнаты и скоро можно будет переезжать. Заверяет ее, что комната действительно желтая.
Для долгой прогулки и впрямь слишком холодно. Минут через двадцать мы возвращаемся к машине. Милли совсем сникла, не раскрывает рта – расстроилась, как и я. На прощанье она спрашивает, приедем ли мы через неделю. Приедем обязательно, обещает Джек. Хорошо, что Дженис это слышит.
Когда мы с Джеком объявили Милли о помолвке, она сразу захотела быть подружкой невесты.
– Конечно, дорогая! – воскликнула я, обнимая ее, и, испугавшись нахмуренного лица Джека, поспешно спросила: – Да, Джек? Ты не против?
– Я думал, у нас будет скромная свадьба, – ответил он многозначительным тоном.
– Да, но мне все равно нужна подружка невесты!
– Разве?
– Разумеется! Так положено, – объясняла я, несколько сбитая с толку. – Я надеюсь, ты не будешь возражать?
– А тебе не кажется, что для Милли это слишком? – понизив голос, спросил он. – Если тебе так нужна подружка невесты, почему бы не позвать Кейт или Эмили?
