Я оставил его разговаривать с самим собой и проник в темный холл. На этот раз я прихватил из машины фонарик и исследовал помещение с его помощью.
Все пока было в порядке, но, открыв дверь в глубине коридора, я обнаружил то, что и должно было быть.
Это был кабинет Броди. Просторная и хорошо обставленная комната. Здесь все было перевернуто, хотя и не была сорвана обшивка с мебели и не сняты со стен картины, как у Херрика., Комната была пуста. Я озирался по сторонам, обдумывая, что мне делать дальше. Дом был очень большим и обследовать его одному нечего было и думать; я, кроме того, не имел ни малейшего представления о том, сколько слуг могло спать в верхнем этаже. Но вместе с тем, надо же было узнать, жив ли Броди.
Подойдя к двери, я услышал что-то и понял, что я здесь не один. Я погасил фонарик и прислушался. Стало темно, как в печке. Ни звука. Я вынул «люгер» и взял его в правую руку. По-прежнему ни звука. Я несколько минут стоял неподвижно, потом на кончиках пальцев подошел к двери. Но по-прежнему ничего не произошло. Я толкнул дверь и выглянул в коридор. Он был погружен в темноту и тишину. Я стоял не шевелясь, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь в этой кромешной тьме. Ни малейшего шума в доме, и даже с улицы не проникало ни одного звука. Но тем не менее, я был уверен, что я здесь не один. Я чувствовал чье-то присутствие и совсем близко.
Я стоял и ждал, надеясь, что нервы у неизвестного менее крепкие, чем у меня. Конечно, было не очень-то приятно стоять вот так в темноте молча и ждать…
Неожиданно раздался какой-то звук, почти неуловимый. Но я, наконец, понял, что это кто-то дышал в темноте неподалеку от меня.
Я поднял свой фонарик и направил луч света туда, откуда слышалось дыхание. Слабый свет фонаря осветил коридор. Наполовину заглушенный крик ужаса заставил волосы на моей голове зашевелиться. Я увидел молодую девушку, прижимавшуюся к стене коридора. Она была молодая и очень худенькая, ей было не больше восемнадцати лет, и она была довольно красивой. На ней было надето черное кимоно с золотом, поверх пижамных брюк синего шелка.
Она стояла неподвижно, с глазами, полными ужаса, с открытым ртом, не издавая ни звука.
Я решил, что она дочь Броди.
– Мисс Броди, – сухо проговорил я, – вам нечего бояться. Очень сожалею, что испугал вас. Я искал вашего отца.
Она вдруг задрожала, глаза ее начали закатываться, и она соскользнула по стене на пол, прежде чем я успел пошевелиться. Я склонился над ней, но она была в обмороке.
Я засунул люгер за пояс и поднял ее. Она была худая и очень легкая, я чувствовал ее кости сквозь кимоно. Отнес ее в кабинет и положил на диван.
Дом был молчалив по-прежнему. Мне очень хотелось знать, двое мы в доме или нет.
Я прошел к входной двери, выглянул наружу, но не обнаружил Девиса. Я увидел его около машины, с запрокинутой назад головой. Он тянул из бутылки. Я тихонько похлопал его по плечу.
– Я вас задерживаю! – проговорил я у него над ухом, несколько изменив голос.
Девис подскочил и издал вопль. Он попытался не выпустить из рук бутылку, но я вырвал ее одной рукой, а другой снова похлопал его по спине, так как он поперхнулся. Наконец он пришел в себя.
– Негодяй! – завопил Девис. – Ты меня чуть не убил!
– Пошли, – сказал я, – вы мне нужны.
– Не говорите только, пожалуйста, что вы снова обнаружили труп, – проговорил он с явным беспокойством.
– Нет, но дочь Броди amp; обмороке, она весьма хорошенькая, и одета в кимоно.
– Как японка? – неожиданно заинтересовался он. – В таком случае я, конечно, пойду.
Мисс Броди по-прежнему лежала на диване, где я ее оставил. Она казалась совсем маленькой и нежной.
– ; Дайте ей немного виски, – посоветовал Девис. – У Броди, вероятно, здесь есть бутылка.
Он обнаружил бутылку после непродолжительных поисков, но прежде сам сделал добрый глоток.
– Неплохое, – с удовлетворением проговорил он, разглядывая бутылку и покачивая головой. – Адвокаты себе ни в чем не отказывают.
Я в свою очередь тоже глотнул виски: да, Девис был прав. – Ну, давайте пошевеливаться! – сказал Девис. – Сейчас совсем не время выпивать. Надо привести в сознание эту девочку.
