А в д о т ь я (наступая). Не справились ведь! А кто громче всех кричал о непосильных обязательствах по урожайности, кто тягло снял с перегноя, кто «Валерьяновые капли» (показывает на график) колхозникам преподносил... (Поперечному) Вы... Телегин и ты! Недаром тебя колхозники зовут поперёшным...
Д а р ь я (вскакивает, скрестив руки на груди, подходит к Авдотье). А ты не командуй... Ишь какая агрономша! Мой Ефим не меньше тебя понимает — слышишь! На своего мужа кричи, а моему твои лекции ни к чему! Мы уж сами как-нибудь, без вас, рассудим. Мы, если надо, гору свернем с места, коли хочешь знать.
Авдотья, широко раскрыв глаза от удивления и любопытства, смотрит на Дарью. Поперечный и Телегин, испуганные, бросаются к Дарье и что-то шепчут ей. Поперечный и Дарья быстро уходят вправо. Большая пауза. Все смущены.
А в д о т ь я (волнуясь, смотрит вслед уходящей Дарье). Ишь ты какая... бабочка с характером, а? Силы-то некуда девать... Силища пропадает, через край брызжет. (Поперечному, когда он возвращается). А ты, Ефим, ее в домохозяйках держишь? Ой, неладно! (Ефим, растерявшись, молчит).
К у з ь м и н (энергично махнув рукой). Все ясно. (Сухо Бережнову.) Когда по вашему (иронически) графику сев начинается?
Б е р е ж н о в (водит пальцем по графику, отыскивая нужную графу). Двадцать седьмого апреля, через семь дней.
П о п е р е ч н ы й (словно испугавшись). Как Никодим Валерьянович?.. Разве через семь дней? (Бережнов, строго посмотрев на него, молчит).
С е л е з н е в (Поперечному и Телегину). Вот видите: самим страшно. (Смеется.) Ведь страшно? (Спокойно.) А я думаю (испытующе смотрит на всех) надо закончить сев двадцать шестого апреля. (Поперечный, Бережнов и Телегин в недоумении. Селезнев, заметив их удивление.) Да, да... Весной, товарищ Поперечный, надо смотреть не в календарь, а в почву, запомните это... (Всем.) Не забывайте: в борьбе с капризами и стихиями природы побеждает и выигрывает не тот, кто приспосабливается к ним и рабски преклоняется перед ними (громче, воодушевляясь), а тот, кто их побеждает, кто хочет и умеет заставить их работать на нас. Запомните: только тот, кто это делает, настоящий большевик. (Смотрит на всех по очереди.) Какие будут предложения?
Т а н я Ж е л е з н о в а (сильно волнуясь, делает несколько шагов к Селезневу). Меня послали к вам комсомольцы и... другие колхозники сказать: мы ошибались — и сегодня только убедились в этом, хотя многие колхозники давно говорили то же, что сказали сейчас вы, товарищ Селезнев, а раньше Григорий Николаевич, Андрей Иванович, Авдотья Егоровна. (Порывисто подходит к Селезневу и крепко жмет его руку.) Спасибо вам! (Потом подходит к Переверзеву.) Спасибо.
С е л е з н е в. Служим партии, товарищ... Таня! И рады за вас!
Т а н я Ж е л е з н о в а (останавливаясь посредине, обращается к Громову). Нам помогли ваши комсомольцы, они доказали нам, что мы действовали... не по-комсомольски! Старый комсорг не хотел понять, и мы его... сняли. (Смущаясь, прячется за спину Авдотьи, которая ее обнимает одной рукой).
П о п е р е ч н ы й (словно очнувшись от оцепенения, вдруг засуетился на месте). Но, товарищи, теперь сеялок нехватит... У нас один агрегат, а надо два... Прицепщиков где взять, возчиков зерна... Ведь надо же тогда заправку семян на ходу делать, сеять круглосуточно, людей мало... А? Никодим Валерьянович? Нам с вами расчет сделать бы...
Б е р е ж н о в (сконфуженный и потрясенный). Я... я не знаю... Мне лучше уйти, надо подумать...
С е л е з н е в. Подумайте вы потом, товарищ Бережнов, а сейчас нужно действовать. Вы виноваты, вы и исправлять ошибку помогайте.
Б е р е ж н о в (с обиженным видом, медленно свертывая график в трубку). Как вам угодно, товарищ секретарь, но я свое, особое мнение имею... Я опыты провожу и заявляю: многие старинные приметы мною теоретически обоснованы.
С е л е з н е в (иронически). Это интересно. Вот, например: листа на березе нет — и сеять нельзя... Как по вашей теории?
Б е р е ж н о в (горячась). Очень просто... Биологические процессы затянулись, почва не оттаяла на полную глубину, пищи нет березовым корням и листьям... Значит...
