— Нравится?
— Эта прическа подчеркивает твой нос, — сказала я. — Довольно мило.
Слим вежливо принял комплимент и приблизился еще на шаг, излучая жизнелюбие.
— Добряк Уильям говорил, ты живешь сейчас у него, — заметил человек, в котором я все еще с трудом узнавала Слима. — Он не захотел открыть своего адреса, но мне всегда было интересно: на что похоже его жилище?
— Квартира Вилли? — задумалась я. — Красиво. Чисто и просторно. Очень женственно во многих отношениях. Я даже нашла красивое кимоно у него в гардеробе.
— Серьезно?
— Только, умоляю, не говори ему, что я это тебе рассказала.
— Я похож на дурака?
— Слим, ты един во многих лицах, — сказала я, — но дураков среди них нет.
Чуть порозовев, он обвел жестом стойку и полез во внутренний карман пиджака.
— Можно угостить тебя чем-нибудь? — спросил он, выуживая оттуда горсть мелочи. Я покачала головой. В данных обстоятельствах я была богачкой. Под вопросительным взглядом бармена Слим застенчиво отсчитал сумму, достаточную для бокала колы. — Пожалуйста, диетическую, если у вас есть в холодильнике.
— По крайней мере, с виду ты набит деньгами, — сказала я. — Тебе, часом, не нужно появиться в суде или что-нибудь в этом роде?
Рассмеявшись, Слим-Джим предложил мне приглядеться к стрижке.
— Мне помогал твой брат, — признался он, и я запустила палец ему за лацкан. — Говорю, пришла пора заложить новую программу. А он смеется: ты же не компьютер, просто смени имидж. Дескать, я нуждаюсь в приличной прическе и хороших шмотках.
— Достойный совет.
— Так или иначе, со старой моделью покончено. Она плохо справлялась со своими обязанностями.
Слим стоял почти вплотную: локоть на стойке, пальцы поглаживают мои. Достаточно близко, чтобы я отвела взгляд, вспомнив об увиденном. Надо сейчас рассказать про camplicity, и будь что будет. Вопрос лишь в том, как вырулить в разговоре к нужному моменту.
— А как дела у Павлова?
— Все хорошо.
— Да?
— Просто прекрасно.
— А зрители, — спросила я, лихорадочно пытаясь нащупать лазейку, — они хорошо себя ведут?
— Насколько это возможно, — со всей серьезностью кивнул Слим. — Табло хандрит, потому что мы его занавешивали, а наш дружок в неглиже обрел привычку подъезжать к дому вечерком, чтобы немного вздремнуть за рулем. Эта остановка стала составной частью его ежедневного моциона. По-моему, это даже хорошо для человека на склоне жизненного пути: если в заведенных привычках начинаются сбои, значит, и мозги катятся туда же.
Я невольно рассмеялась, вновь радуясь компании Слима. Его новый облик — сдержанный, но достаточно яркий — действительно был чем-то особенным.
— А как поживает Мисти? — осведомилась я, уже слегка игриво.
— Она в полном порядке.
— Да? Вы добрались куда-нибудь?
— До самого конца, — сказал он, улыбаясь в ответ.
— Что? До самого конца?
— То есть мы сейчас на пляже. За сотню с лишним уровней мы с Мисти исходили весь мир. Одолели горные перевалы и барханы пустынь, прошли сухими руслами рек и змеящимися козьими тропами и добрались теперь до пляжа. Карта говорит, что деньги где-то рядом, и я знаю наверняка, что мы добрались первыми, поскольку отпечатков ног чужих Мисти на песке что-то не видно.
На этом Слим оборвал себя, вероятно вспомнив, что я-то не жила этим так же, как он. Помолчав, он заговорил с убежденностью:
— Я все ближе к наличным, Циско. Правда-правда. Вот только не знаю, куда двинуть дальше. Океан отпадает сразу. Это край света, в виртуальном смысле. С него нельзя свалиться, если идти дальше, но есть риск, что игра зависнет.
— Быть может, стоит уложить ее позагорать, — с улыбкой предложила я. — Некоторые считают, что лучше всего думается в положении лежа на спинке.
— Это бы значило утратить бдительность, — возразил Слим, не замечая мою колкость. — А ведь я неплохо справляюсь, уничтожая себе подобных. Всю последнюю неделю — по одной Мисти каждое утро.
— Ничего не скажешь, достижение.
— Я тоже так считаю, — кивнул Слим. — Стыд и позор: рядом нет никого, кто мог бы это оценить.
— Не будь так уверен, — пробормотала я в свой бокал.
— Она передавала тебе привет.
— Кто? Мисти?
— Правда. Она скучает по тебе. Мы все скучаем. Дом опустел, когда ты перестала за нами присматривать.
