— Ты бы, дед, недоливал, но по-божески, а так словно на тебе креста нет. Посмотри на себя: ты же жизнь уже прожил, а все гроши копишь. Богатство на пене накопил, небось, уже и сам не знаешь сколько.
— А ты не пей, тогда тоже богатым будешь, — невозмутимо и совершенно безобидно ответил Мулер.
Находившийся недалеко мужчина сказал жалобщику:
— Не трепи себе нервы, мужик. Разве доймешь его, этого скопидома, словами. Вот если бы ему в морду врезать, то тогда, может, и дошло бы, но ведь нельзя — старик же. Хотя что касается его возраста, то не беспокойся, он нас переживет и болеть не будет, и совесть его грызть не станет...
Дед не дал ему закончить и бесстрастно ответил:
— Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.
Купрейчик наклонился к Новикову:
— Слушай, Ваня, а что, если нам воспользоваться этим шумом и пригласить Мулера для объяснений в отделение, заодно там и о Корунове выясним?
— Давай, — односложно согласился Новиков и, поставив на небольшой, залитый пивом прилавок кружку, показал Мулеру удостоверение. — Заканчивайте торговлю и собирайтесь. В отделении разберемся, долго ли вы еще обманывать будете.
Мулер даже глазом не моргнул и тем же спокойным и невозмутимым тоном ответил:
— Опять, наверное, милиции пиво не понравилось. Хорошо, сейчас соберусь...
В отделении Купрейчик открыл выделенный для его группы кабинет и пригласил Мулера сесть. Продолжая сохранять спокойствие, тот сказал:
— Я думаю, что из-за пивной пены садиться не стоит.
— Это почему же? — заметил Новиков. — Вы людей обманываете и считаете, что за это перед законом отвечать не надо?
— Э, молодой человек, я не обманываю...
— Как это не обманываете, — удивился Новиков. — Ответьте мне тогда, почему вы недоливаете покупателям пиво?
— Я старый человек и плохо вижу...
— А почему, в таком случае, не переливаете?
— О, я еще не настолько ослеп. — Мулер лукаво и чуть заметно улыбнулся.
Чем дольше Купрейчик слушал Мулера, тем больше убеждался, что он не так прост, как показалось. Капитан несколько раз уловил не по возрасту быстрый и внимательный взгляд, которым ощупал его старик. В глазах светился скорее вопрос, чем испуг или растерянность.
«Догадывается старик, что не из-за пива мы его сюда привели. Наверное, ходить вокруг да около не стоит. Он неглупый человек, а с таким лучше отношения на доверии строить».
— Лев Абрамович, а кем вы работали до войны?
— В какое время?
— Ну хотя бы в предвоенные годы.
— О, тогда я был уже на пенсии.
— Ну а на пенсию когда пошли?
Мулер тем же ровным голосом неожиданно сказал:
— Вы меня извините, но я прожил на свете, как говорится, дай бог каждому и уверен, что вы не хуже меня знаете, кем я работал и когда на пенсию ушел. Я в этом уверен на все пять тысяч рублей, так же как и в том, что не из-за пены я здесь. Вам что-то от меня нужно. Спрашивайте и поверьте, Лева Мулер и в более молодые годы не кривил душой перед властью. Скажите, какой мне смысл врать сейчас, на склоне жизни, когда хочется одного: немножко тепла, уюта и чистого нижнего белья?
— Хотите сказать, что ведете аскетический образ жизни? — улыбнулся Новиков.
— Знаете, уважаемый гражданин-товарищ, я не знаю таких мудреных слов, но уверен, что живу нормально.
— Ну, не совсем нормально, если учесть, что, недоливая в каждую кружку пива, вы имеете неплохой доход, — заметил Купрейчик, продолжая приглядываться к Мулеру и думать, каким образом приступить к главному. Капитану не понравилось, что старший лейтенант Новиков несколько бесцеремонно обращается с пожилым человеком. Но делать было нечего, разговор уже велся, и надо было направлять его в нужное русло. Купрейчик мягко сказал:
— Не обижайтесь, Лев Абрамович, старший лейтенант имел в виду, что вы ведете скромный образ жизни.
— А как же иначе. Посмотрите мой дом, сами увидите, что живу я не так уж шикарно. Поверьте, до войны я жил лучше.
— Ничего, Лев Абрамович, пройдет немного времени, и снова все наладится, вот только оправимся от войны. Но сейчас речь о другом. Вспомните среди своих знакомых одного человека...
Купрейчик рассказал о приметах Корунова и о той встрече, о которой рассказал Пултас.
