Посмертно опубликован сборник рассказов Гроссмана «Добро вам!» (1967), куда вошли путевые заметки об Армении и военные сюжеты, осмысляемые писателем, как всегда, с позиций неприятия насилия и признания права на жизнь всего существующего.
За правое дело
В Центральном государственном архиве литературы и искусства хранятся 12 вариантов романа «За правое дело». Те из них, которые появились после обсуждений в 1949—1952 гг. на заседаниях редколлегий, носят следы существенной правки по замечаниям многочисленных рецензентов, консультантов, редакторов и администраторов.
Работе над романом о Сталинградской битве, начатым в 1943 г., Гроссман целиком отдался уже в послевоенные годы. Рукопись романа была сдана в редакцию журнала «Новый мир» в августе 1949 г., в апреле 1950 г. роман принят к печати. Однако по доносу М. С. Бубеннова, одного из членов редколлегии, мнение которого о романе было резко отрицательным, подготовка романа к выходу в свет была приостановлена для согласования с ЦК ВКП(б) и закончилась лишь летом 1952 г.
Роман, опубликованный в № 7—10 журнала, сначала получил положительные отзывы в критике, уже долго ждавшей появления крупного произведения о Великой Отечественной войне. Однако вскоре официальная критика, подстегиваемая начавшейся борьбой с «космополитизмом», ополчилась против произведения, обвиняя автора в том, что он не показал партию как организатора победы, и в том, что главные герои романа не являются типичными представителями советского народа. После смерти Сталина роман был «реабилитирован», в 1954 г. издан «Воениздатом» в сокращенном варианте отдельной книгой; в 1956 г. в издательстве «Советский писатель» вышло полное издание романа.
Жизнь и судьба
Покончив с хлопотами, связанными с публикацией романа «За правое дело» и вдохновляемый начавшейся «оттепелью», Гроссман вплотную занялся работой над второй книгой дилогии; вчерне она была завершена в октябре 1959 г., а в октябре 1960 г. окончательно отшлифованная рукопись сдана в редакцию журнала «Знамя». Темы свободы личности, взаимоотношений человека и государства, осмысления тоталитаризма, вплетенные в эпическое повествование о Сталинградской битве в романе, были неприемлемы для социалистического реализма как господствующего официального течения в литературе советской эпохи. На редколлегии рукопись была категорически отвергнута «как вещь политически враждебная», по определению главного редактора «Знамени» В. М. Кожевникова, и в феврале 1961 г. вместе с черновиками изъята органами КГБ. Сохраненный экземпляр в 1980 г. был опубликован в Лозанне (Швейцария), в 1988 г. — в СССР в журнале «Октябрь» (наиболее достоверная редакция издана в 1990 г.)
Спустя четверть века после опубликования на родине автора второй части дилогии Гроссмана, она все еще ожидает издателя, который взял бы на себя труд снабдить ее профессиональными комментариями и примечаниями. Включенные в настоящее электронное издание аматорские пояснения —попытка предоставить современному читателю сведения по всему спектру, возможно, малоизвестных ему реалий, присутствующих в дилогии — от специфических деталей тогдашнего быта, исторических лиц и событий в области науки, культуры и политики до имеющихся в тексте скрытых цитат.
Первоначальный авторский замысел дилогии, как эпического произведения о героической битве на Волге, по мере его воплощения все больше приобретал юдоцентристский ракурс и трансформировался в сторону педалирования темы репрессий, не раскрывая с необходимой глубиной их политических побуждений и целей. Последнее обстоятельство затрудняет комментирование соответствующих мест в тексте на основе связанных с ними политических событий. Этот недостаток могла бы компенсировать общая аналитико-историческая статья; однако обнаружить таковую не удалось. Поэтому пояснения реалий такого рода, важных для понимания произведения, ограничиваются фактическими сведениями, предоставляемыми сегодняшней историографией советской эпохи.
Пояснения военно-исторических реалий ориентированы на читателя, пусть и неглубоко, но все же знакомого с историей Второй мировой войны. Круг таких комментариев, тем не менее, оказался довольно широким, поскольку в тексте дилогии реальные исторические лица, события и топонимы, связанные как со Сталинградской битвой, так и с другими событиями Второй мировой войны (даже если они имеют связь с общим контекстом и упоминаются писателем мотивированно, что можно констатировать далеко не всегда), зачастую поданы с позиции очеркиста,— как знакомые и понятные их участнику, очевидцу или, по крайней мере, современнику,— и упоминаются мимоходом.
