— Что такое? — ахнула Падме. — Реактор разрушителя выведен на разбег. Уходят? Да, ушли за свет.
— Вообще ничего не понимаю, — я поскрёб затылок.
— Зато у нас будет больше времени. Дай-ка… — Осока взялась за управление, направляя трёхсоттонный корабль по пологой дуге к известной одной ей точке на краю бури. Как раз вовремя: республиканский танк виднелся на сканерах всё более отчётливо, вот-вот выскочит на солнечный свет.
— Схема такая, — командовала Осока. — Я бью плазменными, ты из крыльевых. Целься между приводов ног, там генератор. Пока перезарядка, разворачиваюсь, и валим второй.
Я кивнул. Трубы плазменных пусковых установок были жёстко закреплены в боковых портах корабля рядом с маневровыми блоками, целиться приходилось всем сорокапятиметровым корпусом корабля. С «Амидалой» я научился управляться достаточно хорошо, но пусть уж столь ответственный выстрел сделает джедай. А я уж пушками, у них имеются какие-никакие углы наведения. Сразу оба шагохода снести не удастся, для перезарядки пусковых требуется тридцать секунд, плата за мощность оружия. Ничего, со второго захода тоже нормально…
Я уже готов был отключить дефлекторные щиты, давая возможность стрелять, когда Осока, внезапно чертыхнувшись, дёрнула рукоятку влево, уводя корабль с боевого курса.
— Ты чего? — не понял я.
— Они решили вернуться. В войнушку не наигрались, хатт их задави.
— Уже видишь, что будут делать?
— Нечётко. Что-то чумовое.
— Этот Джаррус, случайно, тебе не родственник?
— Сейчас их подстрелят, возьмём пробу пепла, узнаем. Возьми управление.
Маленький модуль нёсся навстречу имперским шагоходам. Поистине самоубийственное решение. Проектируемые для подобных атак корабли, вроде «игрека» или нашей «Амидалы», имеют сильно наклонённые передние части корпуса, да вдобавок защищены прочной бронёй, а этот «сундук» с большим транспаристиловым окном – просто мишень. Подозреваю, спасало доблестных реблов только то, что за штурвалом сидел джедай, и Сила подсказывала ему, какая траектория относительно безопасна.
— Смотрите, смотрите! — воскликнула Падме.
— Ну, точь-в-точь как одна моя знакомая, когда угоняли у пиратов посудину Асаж, — прокомментировал я, наблюдая за процессом вырезания световыми мечами верхнего люка на «голове» шагохода.
— Ты рули давай, — беззлобно огрызнулась Осока. — Умные все стали.
— А громила неплохо обращается с бортовым вооружением, — заметил Иан.
И всё же, последнюю точку в этом безумном бою поставил капитан Рекс. Под невообразимым углом, из почти опрокинутого танка – снизу в слабое место шейного сочленения, туда, где под полом проходили энерголинии питания орудий.
— Ух ты, — воскликнул я, — неужели доблестный коммандер Каллус делает ноги?
— Теперь ясно, за что его повысили, — усмехнулась Осока. — При такой-то прыти, глядишь, скоро генералом станет. Гривус, тот тоже нутром чуял, когда нужно смываться. И подчинённых бросал точно так же.
Каллус и один из пилотов шагохода неслись прочь на армейском спидербайке. Второй член экипажа тщетно пытался поспеть за ними на своих двоих. Впрочем, никто и не собирался их преследовать.
— Мне почему-то кажется, что здесь мы уже не нужны, а? — сказал я.
— Пожалуй. Идём на рандеву с группой Сато. А с Вольфи у меня будет очень серьёзный разговор.
— Давай лучше я? — предложил я. — По-мужски.
— Ладно. Только, прошу, без душегубства.
— Только ради тебя, дорогая. Руки – чешутся, поверь.
— Верю и понимаю.
На борту корвета повстанцев я подкараулил бравую команду «Призрака» на разветвлении коридоров. Показал глазами Рексу «иди с ними», а Вольфи и Грегору сделал знак «задержитесь». Хотел проделать это незаметно, но не получилось: Джаррус, очевидно, уловив краем глаза движение моей руки, повернул голову. Физиономия у него при этом стала крайне озадаченной. Чёрт, палюсь! Совсем забыл, что меч Айлы болтается у меня на поясе, уравновешивая кобуру пистолета. Ладно, что сделано, то сделано. Всё же, где я видел этого парня? Причём, без бороды… И тут меня осенило. Сон! Ангар Храма, дежурный падаван в одном кимоно, скучающая физиономия, большие пальцы рук засунуты за ремень. «А, это ты, Тано…»
