— Ваша милость капитан, — обратился было ко мне мой бравый солдат, но замялся. Тут его подружка слегка подтолкнула в спину, — прошу вашего позволения покинуть службу.
— Ну и покидай, — пожал я плечами, — я ведь тебе давно советовал… А что, ты присмотрел себе местечко? Чего собрался именно сейчас?
Тоиль обернулся на свою спутницу, та кивнула.
— Мы, ваша милость капитан, проходили вчера через село. Там дядечка сержант Никлис с сенешалем его светлости герцога разговаривал. Несколько семей перевезли оттуда в другую деревню, поближе к южной границе… Заново обживать после орков землицу-то… Там, у границы, обезлюдели села. Ну забрали людишек отсюда, земля пустует, в замке тоже людей для службы набирают. Мы туда попробуем… С Лантой… Мы с ней посоветовались — незачем нам в Геву обратно идти. Ни мне, ни Ланте…
Значит, ее зовут Ланта, эту девушку. Очень приятно.
— Ладно, если вы так хотите… С Лантой… Валяйте. А орки — они ведь воюют с Гонзором. Ты не боишься орков, Тоиль?
— Орки не страшнее людей.
— Молодец, хорошо отвечаешь. Сам это придумал или кто-то подсказал?
— Да… — парень замялся, — как-то… Ну, Ланта так говорит…
Ого! А внешность-то опять оказалась обманчивой. Эта тихоня, эта девчушка поднялась в моих глазах до небывалых высот рассудительности. Странно, но может быть в замке старого придурка Мольверна не жаловали попов? Я имею в виду, что нетерпимое отношение к нелюдям формируется в очень большой степенью церковью, а если хозяин не ставит попов ни в грош… Ну, вы понимаете — старичок был с приветом, может он, ругая святош, привил критический взгляд на межнациональные вопросы и прислуге? Впрочем, какое мне дело — тем более, что я уже не узнаю всех обстоятельств никогда. Я с некоторым облегчением отпустил этих двух детей — Тоиля и его Ланту. Если им повезет, то они и впрямь пристроятся где-нибудь в Гонзоре. Провинция, страдающая от набегов орков из Ничейных Полей, всегда нуждается в рабочих руках, а кое-какой капитал у парнишки имеется — чтобы завести свое хозяйство или по крайней мере не пропасть на первых порах…
Переночевав в последний раз рядом с солдатами у отрядного костра, молодые люди распрощались со всеми и удалились. Скорее всего я не увижусь с ними никогда… В последнее время мне часто приходится расставаться, пожалуй слишком часто — как на мой вкус. Как я когда-то сказал — «старые друзья встречаются в Ренпристе»? Не менее часто старые друзья и расстаются там… Я вообще не любитель перемен и с большим трудом переношу рядом с собой незнакомые рожи. Поэтому расставаться со старыми друзьями мне было вдвойне тяжело… И с Тоилем тоже — хотя и в меньшей степени. Пожалуй, при такой натуре мне бы тоже — как Тоилю с Лантой — стоит осесть где-нибудь, в первом же подходящем местечке… Стоп! Откуда такие мысли? Я обязан вернуться в Альду — или нет? Обязан — никаких сомнений. Едва только в Империи грянет какая-нибудь заварушка, которая помешает Элевзилю заняться мною сразу, я тут же попытаюсь. Я подведу этим приятеля Алекиана — пускай. После того, что мне рассказала Ннаонна, я испытываю законное возмущение. Мое аккуратное, ухоженное королевство превращено в Гангмар-знает-что этим недоделанным, этим злобным алкашом Кадор-Манонгом! Ну разве не возмутительно? Так паскудно обращаться с отданной в его руки замечательной, любовно отлаженной машиной…
Кстати, вы обратили внимание — я сказал «Гангмар-знает-что»! Не «черт» — «Гангмар». Я-таки крепко врос во все это…
— Ннаонна, а кстати, кто сейчас в Альхелле придворным магом?
— Хо-хо! А вот это как раз самое интересное!
— Ну и что же там «самое интересное», На? Нельзя ли поподробнее?
— Там не придворный маг, а придворная ведьма.
— То есть маг-женщина?
— Ага, и еще какая женщина… — Наонна сладко зажмурилась, предвкушая, как она сейчас откроет мне замечательный секрет.
— Ну ладно, рассказывай. Что за ведьма?
— Ты должен ее помнить. Она называет себя «Олифеннча Прекрасная»…
— Постой-ка… — это имя и в самом деле что-то пробудило в памяти. Ну да! Та самая ведьмочка из Мокрогорья, самоучка с непомерным эго и многочисленными комплексами. А как же ее звали тогда? Ведь не «Прекрасная» же, в самом деле?
