За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941 - страница 121

. Продавцы экономили время, ведь в очередях стояли тысячи человек. Покупатель же терял право выбора и вынужден был покупать то, что продавалось в тот момент, когда подошла его очередь. Для экономии времени одежду и обувь покупали без примерки, и на следующий день в магазине стояло уже две очереди: одна — покупать, другая — менять купленное накануне. Подобная практика была настолько широко распространена, а неудобства настолько велики, что правительство запретило «беспримерочную» торговлю.

В социалистической торговле не покупатель, а продавец был всегда прав. Спорить и отстаивать свои права покупателю было не только бесполезно, но и небезопасно — разгневанный продавец мог оставить без покупки. Да и напирающая сзади толпа, которая расценивала каждого стоящего впереди как личного врага, могла выкинуть из очереди слишком разборчивого покупателя.

Руководство страны разработало свою тактику в отношении тысячных очередей. Политбюро и СНК начали борьбу с массовой миграцией за товаром. К тому имелись как экономические, так и социальные причины. Вместо того чтобы выполнять пятилетний план, народ разъезжал по стране и простаивал в очередях. Приезжая в Москву не на один день, иногородние ночевали на вокзалах, в подъездах домов, на улицах — образцово-показательный город превращался в проходной двор или переполненный грязный вокзал, с обострившейся криминальной обстановкой, угрозой массовых эпидемий и пр. Не могло спокойно жить и работать и население самой столицы, которое в борьбе за товар тоже отстаивало свои права.

Программа правительства была изложена в постановлении «О борьбе с очередями за промтоварами в магазинах г. Москвы» (апрель 1939). Вскоре, 1 мая, вышло такое же постановление по Ленинграду. «Промтоварные» постановления были дополнены «продовольственными»: 17 января 1940 года появилось постановление СНК СССР «О борьбе с очередями за продовольственными товарами в Москве и Ленинграде». Весной и летом того же года Политбюро распространило его на длинный список городов Российской Федерации и других союзных республик[504]. География постановлений свидетельствует, что Москва не была единственной жертвой массового наплыва покупателей. Ее судьбу в той или иной степени разделили все крупные города.

В арсенале методов, которые Политбюро и СНК предписывали к применению, числились разъяснительные беседы с людьми в очередях и по месту жительства, экономические меры — открытие новых магазинов, выделение дополнительных фондов товаров. Однако главными, как и прежде, оставались репрессии. НКВД и НКПС были призваны очистить города от приезжих. Милиция получила разрешение за нарушение «паспортного режима» «изымать» приезжих из очередей и вывозить их за черту города, а также на вокзалы, где для них должны были формироваться специальные составы[505]. Каждый крупный универмаг имел наряд милиции, который проверял документы и наводил порядок в очередях. Не были редкостью случаи использования конной милиции. «Люди в штатском» собирали информацию в очередях. Велось также патрулирование вокзалов и поездов. НКПС должен был ограничить продажу транспортных билетов, особенно в тех областях, жители которых были слишком уж частыми гостями столицы. Сельской администрации запрещалось выдавать крестьянам справки для поездки в города. НКВД должен был отбирать справки у стоявших в очередях крестьян и передавать их в прокуратуру для привлечения к ответственности тех, кто их выдал. Незаконный приезд карался штрафом.

Одновременно с чисткой Москвы и других промышленных центров от приезжих были приняты меры по борьбе «со спекулянтами и закупщиками». Устанавливались штрафы и уголовные наказания для тех, кто превышал нормы покупки. Милиция проверяла сумки и кошелки у стоявших в очередях. Купленное сверх нормы изымали и возвращали в магазины. С 1 августа 1940 года запретили «торговлю с рук»[506]. Этим постановлением Политбюро и СНК поставили вне закона барахолки и толкучки. «Для организации общественного мнения» проводили показательные судебные процессы над спекулянтами и закупщиками и «по наиболее характерным делам» приговоры публиковали в печати.