— Пленные есть? — донесся издалека голос Пуллера.
— Нет, Дельта-6. Пленных нет. Была сильная перестрелка, пленных взять не удалось.
Рация замолчала.
Акли поспешил высказать все до конца.
— Дельта-6, я случайно застрелил гражданского человека. Прошу отстранить меня, вам надо найти себе другого…
— Отставить, Бюро-1.
— Ради Бога, я застрелил женщину. Я просто не могу…
— Бюро-1, я Дельта-6. Гибель гражданских лиц неизбежна при подобных боевых операциях. Возьмите себя в руки.
— Полковник Пуллер, я застрелил мать, в сердце…
— Бюро-1, прекратите каяться и слушайте указания.
— Сэр, я…
— Послушай, Бюро-1, это боевая операция, и ты должен выполнять приказы, иначе я тебя арестую, черт побери. Сынок, у меня нет времени разбираться с твоей нежной душой. Ты понял?
— Понял, — ответил Акли. В горле у него стоял комок, глаза заволокла пелена.
— Собери их оружие, отправь серийные номера в ФБР и посмотри, что из этого выйдет. Потом я хочу, чтобы ты осмотрел тела, там у тебя должен быть под рукой какой-нибудь медицинский эксперт. Осмотрите тела. И одежду. Проверь одежду. Как понял, Бюро-1?
Акли посмотрел на микрофон, на эту мертвую штуку, зажатую в его руке. Он чувствовал себя невероятно старым и невероятно усталым. Уже почти совсем стемнело, зажглись уличные фонари.
— Понял, — ответил Акли и поднялся, чтобы делать то, что он должен был делать.
— Вот и конец этой истории, — сказал Натан Уоллс. — Конец этой гребаной истории.
Да, так оно и было. Лучи их фонариков уперлись в отвесную стену, на которой поблескивали следы шахтерских инструментов, оставленные лет пятьдесят назад.
Тоннеля по имени Элизабет просто не существовало, он уперся в гору.
— Сукин сын, — выругался Уидерспун. — Значит, все?
— Только не вздумай начинать копать, парень. Представляешь, чтобы попасть туда, куда тебе надо, придется прокопать около полумили.
— Проклятье. — Уидерспун искренне расстроился. Проделать такой путь, согнувшись и ползком, и все впустую.
Уоллс сел на землю.
— Черт бы побрал эту сучку. Никогда нельзя доверять белым женщинам. Ты смотришь на них, а они сжимают ноги. Ох, я конечно, не имею в виду твою леди.
Уоллс сунул руку в карман, вытащил сигарету и прикурил от зажигалки «Бик».
— Ты куришь тут? — удивился Уидерспун.
— Эй, а почему бы и нет? Здесь никого нет, только мы, шпионы. — Уоллс рассмеялся. — Парень, а я-то уже думал, что стану гребаным героем, а теперь нам просто придется вернуться назад, вот и все. Понимаешь, Спун, я ведь правда надеялся стать героем, думал, нас встретят фейерверком, а потом я отправлюсь в турне по стране. Неплохо, да? Ведь только так старина Уоллс смог бы спасти свою задницу.
— Да, действительно здорово, — согласился Уидерспун, — ты уже сейчас говоришь, как настоящий герой. Твоя мама будет гордиться тобой.
— Моя мама умерла, — ответил Уоллс и снова рассмеялся.
Уидерспун отложил в сторону винтовку, скинул куртку, стащил с головы прибор ночного видения и установил фонарик таким образом, чтобы его луч падал на стену, преградившую им путь. Он подошел к стене и принялся ощупывать ее, медленно передвигаясь. Вслед за ним в свете фонарика двигалась и его гигантская тень.
Ничего. Прочная скала. Но Уидерспун не унимался. Его длинные и темные пальцы продолжали делать свое дело.
— Парень, ты напрасно теряешь время. Успокойся, покури. А потом мы вернемся назад.
И Уидерспун сдался. Не было смысла торчать здесь, их попытка закончилась неудачей.
Он нащупал рацию, закрепленную ремнями на бронежилете, надел наушники и передвинул к губам микрофон.
— Крыса-6, я Бейкер, как слышите?
Он внимательно слушал, но ответа не было.
— Черт, — буркнул Уидерспун, — похоже, мы забрались слишком далеко. Они нас не слышат.
— А может быть, спят, — предположил Уоллс. — У них легкая работенка, сидят на задницах, пока два ниггера делают всю грязную работу. Если у тебя работа для белого человека, то лучше спать. Потормоши их еще.
— Крыса-6, Крыса-6, я Бейкер, как слышите? Как слышите?
Тишина.
— Ответьте мне, повторяю, ответьте.
— Видимо, эта чертова бомба все-таки взорвалась, и все белые люди умерли, — предположил Уоллс.
