Пуллер врал с невозмутимым лицом. Еще тот лжец.
— А что за поддержка с воздуха?
— Истребители-штурмовики А-10, Гвардия-6. Видели когда-нибудь, как они поражают наземные цели? Сносят деревья, как цепная пила. Вам не приходилось видеть ничего подобного!
— Понял, сэр, — ответил капитан. — Собираю людей и выдвигаемся, сэр.
— Отлично, Гвардия-6, великолепно. — Полковник посмотрел на часы: почти 14.00. В отдалении послышался шум грузовиков. Гвардейцы приступили к выполнению приказа.
Пуллер почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, он увидел угрюмое, осунувшееся лицо Скейзи.
— Что вам нужно? — спросил полковник.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, Дик, — ответит Скейзи.
— Вы немного не в себе, майор, — заметил Пуллер, глядя ему прямо в глаза.
— Вы не послали нас во время операции «Пустыня-1». А сейчас должны были послать.
Пуллер нахмурился. Скейзи был командиром штурмовой группы во время операции «Орлиный коготь». Семь лет назад, когда Дик принял решение отменить штурм, Скейзи в лицо назвал его трусливым негодяем и ударил.
— У тебя будет твой великий шанс, Фрэнк. Только подожди немного, ладно? Нам предстоит долгий день.
— Послушайте, Дик, если вам неприятно мое присутствие, потому что я когда-то ударил вас, то все понятно. Авторитет командира должен быть непререкаем. Я сложу с себя командование и пойду в строй обычным рядовым. Командовать сможет Маккензи, он хороший парень. Но, черт побери, Дик, вы обязаны использовать нас в этот раз.
Пуллер посмотрел на него.
— Возвращайтесь к своим людям, майор.
На улице грузовики начали двигаться в направлении горы.
Команда тоннельных крыс «Бейкер», сидя в сарае, слышала, как недалеко от них приземлился вертолет. Деревянная стенка была не помехой, в сарай долетали все звуки, в том числе шум от грузовиков Национальной гвардии, направлявшихся к горе. Оба члена команды, уверенные, что через несколько минут им предстоит вылететь на выполнение задания, спешно заканчивали последние приготовления.
— На, возьми, — сказал Уидерспун, — прикрепи на ремень.
— Ох, парень, спасибо, — ответил Уоллс, беря у напарника автоматический пистолет «таурус РТ-92» калибра 9 мм с темной матовой отделкой и увеличенным магазином, в который входило пятнадцать патронов. Уоллс вытащил магазин, отвел назад затвор и заглянул в сверкающий патронник. Затем отпустил затвор, и тот с тяжелым металлическим звуком стал на место. Вставил магазин и снова оттянул затвор, чтобы загнать патрон в патронник.
— Эй, парень, предохранитель ставить вверх или вниз? — Натан дурашливо распустил губы.
— Вверх, а для стрельбы опустишь вниз. Эта штука автоматическая, взводить курок не надо.
— А лучше бы взводить, как у моего старого «кольта» 45-го калибра, — заметил Уоллс.
Хорошее оружие, но вспомогательное, а для основной работы требовалось другое.
— А как насчет мистера Двенадцатого? — поинтересовался Уоллс, пряча пистолет в кобуру, висящую на ремне.
— Не понял.
— Мистер Двенадцатый калибр. Обрез, парень.
— Ах, да, нашел один. Вот он. — Уидерспун протянул ему «моссберг-500» с двадцатидюймовым стволом и шероховатой серой отделкой, ствольная коробка доходила почти до дульного среза, что придавало оружию чрезвычайно воинственный вид.
— Эта штука очень дорога ее владельцу, он не хотел отдавать ее. Называет ее «Средство убеждения». Говорил, что обрез сохраняет ему жизнь, ни в какую не хотел отдавать, еле его уговорил.
Уоллс взял обрез. Мгновение понадобилось ему, чтобы понять: обрез создан именно для него. Он погладил его, пощупал, понюхал, проверил. Черт, отличная штука.
Зарядив обрез восемью патронами, он взвесил его в руке, почувствовав приятную тяжесть. Другие патроны Уоллс рассовал по накладным карманам камуфляжных брюк, отчего ноги слегка отяжелели. Значит, лежать ему будет не совсем удобно, но лучше потерпеть и иметь под рукой боеприпасы, чем из-за любви к комфорту остаться без патронов в разгар боя. Ладно, это он проверит на деле в тоннеле. И Уоллс прижал к груди заряженный обрез.
Уидерспун тем временем заряжал магазин пистолета-пулемета «хеклер энд кох МР-5», вмещающий тридцать патронов калибра 9 мм. Оружие было какое-то причудливое на вид, рифленый глушитель не вписывался в обычные пропорции.
