А потом он встал, сам не понимая, откуда взялись силы в его толстом, рыхлом, неповоротливом теле. Преодолевая неимоверную боль и шатаясь, он все-таки поднялся с пола, ухватился за чемодан, в котором лежала бомба. Дышал он хрипло, на груди пузырилась кровь, голова болела, в висках стучало, большая часть тела онемела, пальцы не слушались его. Сухой язык во рту еле ворочался, губы застыли, словно известка.
Григорий положил ладонь на бомбу. Она лежала спокойно, хотя ему почудилось, как она дрожит от вибрации.
23:58.35
23:58.36
23:58.37
Цифры прыгали, и никакая сила на земле не могла остановить их. Григорий заворожено смотрел, как они стремились к последнему своему значению 24:00, тогда бомба взорвется, и во всем мире наступит полночь.
Он заплакал.
Что мог сделать обычный человек с этим колдовством?
Его толстые, неуклюжие пальцы принялись тыкать в кнопки на крышке бомбы, но он даже не направлял их движение, не чувствовал, что это его пальцы. Григорий еле стоял.
Слеза человека упала на черную, гладкую поверхность пульта бомбы. Да, прыгающие красные цифры стремительно неслись вперед. Кроме часового механизма, на пульте находилась кнопка взрывателя, из которого уже давно выдернули предохранительную чеку. А кнопка была нажата, она покоилась в своем маленьком гнездышке. Это было устройство взрывного действия. Сфера мощного взрывчатого вещества окружала сферу из плутония, внутри которой находился бериллиевый стержень, представляющий собой нейтронный источник. В долю секунды сила взрыва соединит плутоний и бериллий, образуется критическая масса и начнется цепная реакция.
Как же помешать этому?
23:58.56
23:58.57
23:58.58
Снова зазвонил телефон.
Ошарашенный Уоллс посмотрел на него и схватил трубку.
— Да?
— Уоллс! — раздался пронзительный крик. — Ты меня слышишь?
— Черт, слышу.
— У нас с тобой всего несколько… ох… ох! Извини, я просто… ох, черт, ногу больно. О, Господи, послушай… ты в порядке? Тут у нас жарко.
— Продолжай, парень.
— Хорошо, слушай меня. Ты нашел эти колонки?
— Все в порядке.
— Отлично, здорово. Отсчитай третью слева.
Уоллс так и сделал.
— Нашел эту чертову колонку.
— Хорошо, а теперь наклонись поближе, я хочу, чтобы ты смотрел на первые буквы на каждой табличке. Только на первую букву.
— Готово.
— Найди табличку, которая начинается с буквы "Р".
Уоллс приложил к колонке палец и стал искать букву "Р", нашел ее. На табличке было написано «Проверка электрической системы наведения».
— Нашел.
— Нажми кнопку.
Уоллс нажал.
— А теперь ищи букву "А".
С буквы "А" начиналась табличка «Механика передовых схем».
— Есть.
— Нажимай… ох, черт. О Боже, нажимай. Господи, они ранили этого парня. Нажимай!
Уоллс нажал.
— Теперь букву "I".
Уоллс нашел "I". «Проверка цепи инерциального наведения».
Нажал и эту кнопку.
— Отлично, осталось немного. Ох, проклятье. Господи, совсем рядом.
Уоллс слышал в трубке шум стрельбы и крики.
— Теперь "М", ищи "М", парень.
Он легко нашел "М". «Ручная перезарядка».
Нажал кнопку.
— Готово!
— Отлично, а теперь "В". Найди "В" и все в порядке.
Уоллс разглядывал буквы на табличках, он пробежал глазами колонку до конца и испугался. Его пронзила боль, на глаза навернулись слезы, мешая видеть.
— Нашел? Ищи, черт побери, осталась всего одна кнопка, давай, она где-то в середине.
Уоллс всхлипнул.
— Да нет здесь никакой "В".
— Ищи, черт бы тебя побрал. Ищи! "В" идет после "А", ищи же, черт возьми!
Уоллс снова пробежал глазами таблички.
— Да нет здесь "В", — закричал он, ненавидя себя за то, что не в силах был изменить ужасную реальность происходящего. — "В" нет.
— Последняя предпусковая стадия, — вполне обоснованно объявила Бетти.
Пуллер стоял недалеко от дверей лифта и слушал по рации сообщения о ходе боя. Звук стрельбы в длинном коридоре был похож на рокот прибоя.
— Дельта-6, доктор говорит по телефону, похоже, дозвонился, спецназовцы стреляют по нему. Ох, Господи, они попали в парня рядом с ним.
— Прикройте их огнем! — рявкнул Пуллер.
— Делаем все возможное, Дельта-6, вижу, как доктор говорит по телефону, он кричит… ох, черт…
— Ранили?
— Нет, это голос компьютера, она говорит, что началась последняя предпусковая стадия, ох, дьявол, не думаю…
