— Понимаешь, в старые времена бомба весила пару тонн, — пояснил Махони, — и никто бы не рискнул тайком протащить ее в посольство. Но сейчас в так называемых специальных ядерных фугасах всего сто шестьдесят фунтов, его может перенести в рюкзаке здоровый солдат, даже в наставлении об этом сказано. Вот мы и считаем, что подобная штучка запрятана где-то на Шестнадцатой улице, в четырех кварталах от Белого дома. Что ты думаешь об этом, старина Грег? Есть в посольстве такой идиот, который смог бы взорвать фугас?
Внезапно до Григория дошло. Все стало на свои места, многое приобрело смысл.
— Да, я знаю такого человека. Его фамилия Климов. Он заместитель резидента ГРУ, протеже и племянник Пашина.
Махони кивнул.
— Возможно, тоже член «Памяти».
— Плохо дело, — продолжил Григорий. — Бомба должна находиться внизу, в шифровальной комнате, которую мы называем «Винный погреб». Это самое секретное место в посольстве. Прошлой ночью там в качестве шифровальщика дежурила мой друг Магда Гошгарьян. Если Климов захотел бы взорвать бомбу, то одна бедная Магда не смогла бы остановить его.
— Да, они собирались произвести пуск сегодня рано утром, но столкнулись с задержкой, которая стоила им восемнадцати часов. Пашин по радиостанции из шахты послал какой-то непонятный сигнал, наверняка тому, кто должен был взорвать бомбу, а означал этот сигнал приказание повременить со взрывом до дальнейших сообщений. Драма разразится где-то около полуночи. Если мы не сумеем помешать, то Пашин пошлет другой сигнал своему человеку — прикажет нажать кнопку. Взрывы бомбы в Вашингтоне и ракеты в Москве должны произойти почти одновременно.
— Да, — согласился Григорий. — Теперь я понимаю, что произошло со мной сегодня. Спланировано было все заранее, поэтому днем Климов и пытался убить меня с помощью спецназовского десантного ножа. Ведь если бы это удалось, то вечером обязанности шифровальщика должен был бы исполнять тот, кто дежурил прошлой ночью. Значит, Магда. Она снова дежурила бы в «Винном погребе», а с нею у Климова не будет никаких проблем. Ох, Магда, бедная Магда, во что я тебя втянул?
— Она сейчас там?
— Да, я позвонил и попросил ее сегодня подежурить вместо меня. Боже, да ведь Климову только это и надо. Она умрет, даже не вскрикнув. Этот маленький негодяй убьет ее, довольный тем, как все удачно получилось, и радуясь своей значимости.
Оба они замолчали.
Потом Григорий сказал:
— Нужно этому помешать. Вы обязаны остановить его. Может быть, ворветесь в посольство? Проникните туда вместе с полицией?
— Но вы же знаете, что посольство — это советская территория.
— Да бросьте, сейчас не до этого.
— Грег, старина. Да у вас там люди КГБ с автоматами АК, и им отдан приказ, как смертникам, стрелять в любого, кто попытается проникнуть на территорию посольства. И как только начнется стрельба, твой друг Климов побежит вниз и успеет сделать свое черное дело Послушай хорошенько своего приятеля Ника, ты же отличный парень. Здесь существует один-единственный путь. Нам нужен парень, хороший, храбрый парень, хладнокровный, настоящий мужик с яйцами размером с покрышки «кадиллака», крутой, сообразительный, этакий Джеймс Бонд, но только он должен быть русским, чтобы попасть в подвал посольства и остановить Климова. На самом деле для этого нужен всего один хороший выстрел. На штурм горы мы бросили восемьсот отборных коммандос, но здесь, в Вашингтоне, нам может помочь один-единственный человек. Ты понял?
— Но где же вы возьмете такого парня? — спросил Григорий, все еще не понимая, какую помощь может оказать лично он. Он предположил, что американцам, вероятно, понадобится чертеж расположения «Винного погреба», особенности входа туда, может быть, даже документы, по которым американский агент пройдет мимо охранников из КГБ, и…
И тут Григорий заметил, что Махони пристально смотрит на него. Боже милосердный, они все смотрели на него! И Молли смотрела на него, ее большие, глупые коровьи глаза блестели от слез.
— Ох, дорогой, — сказала Молли, — конечно, было бы гораздо лучше, если бы в нашем распоряжении имелся зеленый берет, полицейский или агент ФБР. Но у нас их нет, дорогой.
