ОСТАНОВИТЬ КОНВЕЙЕР СМЕРТИ!
40 дней прошло с момента трагедии на шахте «Распадская». Мы вспоминаем погибших шахтеров, отдаем им дань памяти. Но одними лишь поминальными мероприятиями ограничиваться нельзя. Мы обязаны прервать чудовищную цепь технологических катастроф, остановить конвейер смерти. Это — наш долг перед памятью погибших, этого же требуют от нас оставшиеся без кормильцев семьи, безутешные вдовы, осиротевшие дети. И, конечно, те рабочие, что ежедневно рискуют своими жизнями, спускаясь в шахты.
Огромная ответственность за все эти аварии лежит на собственниках предприятий. К сожалению, сегодня у многих из них получение прибыли становится главным критерием при добычи угля.
При этом не уделяется должного внимания вопросам безопасности. Необходимо разумно вкладывать средства в повышение безопасности, устанавливать технологически новое оборудование, увеличивающее выработку угля. Отраслевая политика в угольной отрасли нуждается в серьезной корректировке и внимании со стороны государства. Я считаю необходимым сформировать комиссию парламентского расследования по трагедии на шахте «Распадская» и дать честный и объективный ответ людям о случившемся.
Как предложил Председатель партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ Сергей Миронов, необходимо законом определить уровень компенсаций семьям погибших рабочих. И это должны быть такие суммы, чтобы дешевле было бы предупреждать аварии, совершенствовать технологические процессы, вовремя проводить профилактические работы. Раз на олигархов не действуют никакие моральные доводы, будем бороться с их жадностью другими мерами.
Разумеется, за явные нарушения техники безопасности ответственные лица должны нести не только финансовую ответственность.
ЗАЯВЛЕНИЕ ОБ ИТОГАХ ВЕСЕННЕЙ СЕССИИ НИЖНЕЙ ПАЛАТЫ ПАРЛАМЕНТА
Я приветствую стремление президента Дмитрия Медведева еще раз прояснить ситуацию с разгулом коррупции в стране. Но у меня есть вопрос к президенту, почему остался без внимания ключевой в борьбе с коррупцией законопроект «О парламентском контроле», внесенный нами на рассмотрение Государственной Думы еще 19 января 2010 года.
Во всех цивилизованных странах с коррупцией в органах власти борются специальные комиссии парламентского контроля. В России же эти идеи вызвали бурную негативную реакцию всей исполнительной власти. Почему? Она увидела в этом угрозу своей бесконтрольности, материальным интересам? Во всем мире комиссии парламентского контроля — это лучший механизм борьбы с коррупцией — но только не для России?
Я неоднократно предлагал принять и законопроект о контроле не только над доходами, но и расходами граждан, особенно чиновников. На Западе существует нормальная практика, когда все граждане заполняют декларации, находящиеся в открытом доступе, за исключением домашнего адреса и состава семьи, и каждый имеет доступ к этой базе.
Страна получает несколько миллионов бесплатных контролеров, и не нужно держать никакие бюрократические аппараты, потому что каждый знает о доходах своего соседа и может заявить в компетентные органы, если сосед ворует. А у нас даже подумать об этом боятся! В кулуарах мне говорят, что в здравой памяти и трезвом рассудке такой закон принят не будет. Очевидно, что коррупция начинается с самого верха — закрытых от проверки органов прокуратуры и следствия — далее, как говорится, везде.
Прав Медведев в том, что законы, содержащие отсылочные нормы, необходимо принимать только с проектами подзаконных актов, публично и гласно. Это серьезный шаг на пути создания реального публичного права в РФ. Все остальные попытки подменить его различными ведомственными экспертизами вызывают только горькую иронию.
Еще важно понимать, что для борьбы с коррупцией нужен инструмент — честно работающие органы. Президент инициировал реформу МВД — хорошо, но принципы этой реформы позволяют сомневаться в ее эффективности по одной простой причине — реформа МВД поручена самому МВД — и это большая ошибка при всем моем уважении к руководству министерства.
Наконец, без объективного прокурорского надзора, в том числе, над следствием — явно бесконтрольным, от чего падает его качество и возрастает коррупционность — реализовать модель правового государства будет невозможно.
