Значит, они были без транспорта. А раз так, преступление совершил кто-то из местных!
– «Отработали» мы всех своих правонарушителей, – вспоминает Александр Дмитриевич, – всех беднодемьяновских. Всех подозрительных «на уши поставили». Они у нас уже верещать, пищать стали. И взялись за Мордовию. Надо сказать, что Зубово-Полянский район всегда отличался и отличается особой криминогенностью. Принялись «отрабатывать» тамошние преступные группировки.
Разумеется, для этого понадобилась помощь. Мы запросили подмогу у Юрия Николаевича Игонина, и вскоре в Беднодемьяновск прибыл ныне покойный начальник УУР УВД Вячеслав Васильевич Шитов. К нему присоединился позже Николай Егорович Гудожников, заместитель начальника УБОП, оба – со своими бригадами.
Мы стали «шерстить» местные группировки. Мордовские коллеги нас потом горячо благодарили: вы нам, говорят, шесть банд «сняли»! Вся шпана, все «авторитеты» прошли через наши руки. И они, потревоженные нашей деятельностью, стали меж собой чинить разборки: кто же совершил убийство? Они нам божились и клялись, что к этому преступлению не причастны. Кстати, в ходе расследования мы раскрыли на территории Мордовии и отдали местным сотрудникам восемь-десять разбойных нападений, грабежей штук пятнадцать, три кражи лошадей и несколько бытовых хищений…
Так, видимо, всегда и везде бывает: все, что угодно отыскивается и всплывает, а вот искомое, в данном случае убийство водителей, не давалось ни одной «зацепочкой»!
Тогда стали детально «прорабатывать» и тех граждан, которые склонны, скажем так, к совершению правонарушений, но не входят ни в какие группировки. И наконец-то нам улыбнулась удача!
Нам удалось выйти на членов одной скрытной такой шайки проживавших в одном из крупных сел Зубово – Полянского района на трассе Москва– Самара. Эти «тихие ребятишки» промышляли вначале обыкновенными кражами, но потом стали заниматься и дорожным разбоем. Однажды, это мы узнали значительно позже, во время очередной вылазки их постигла крупная неудача. Втроем, вооруженные обрезом, они напали на водителя – дальнобойщика, требуя денег. Но тот оказался парень не промах: он не только обезоружил подонков, но и заставил их ему…ноги целовать! А потом под угрозой расстрела заставил их бежать во весь дух до родного села. Так что целый год после этого урока мерзавцы не смели даже подойти к трассе.
А затем они вновь взялись за прежнее. Оперативников интересовало поначалу лишь одно: где члены банды находились 7 января? Парни плели разное, но все их «алиби» лопались, как мыльные пузыри. Наконец, один из них, несовершеннолетний Вася признался, что он «лишь видел» злополучный КАМАЗ.
На следующем допросе он «раскололся» на то, что даже подходил к этой машине. Но самое ценное в его признаниях было то, что он назвал главаря шайки: им оказался…дежурный ИВС Зубово– Полянского РОВД– назовем его Зинин. Можно представить чувства оперативников при известии о таком предательстве!
– Сразу вспомнились слова одного из местных «авторитетов» по кличке Бес, – говорит Александр Дмитриевич. – Он как-то в беседе с нами заявил: «Я-то если и украду– так на пол литру! А вот мой сосед Зинин– вот тот хорек, так хорек! Он по ночам не спит, все промышляет!» Но тогда слова матерого уголовника мы не восприняли всерьез. Посчитали наговором из-за какой-то личной обиды на милиционера. И вот такая информация из уст несовершеннолетнего бандита!
Начальник РОВД нам не поверил. Не может этого быть, – говорит, – Зинин такой дисциплинированный, такой добросовестный работник. Но группа захвата попросила его не мешать, а лишь ответить на вопрос: вооружен ли дежуривший сейчас Зинин? Это был очень опасный противник– кандидат в мастера спорта по самбо, призер многих престижных соревнований.
Оказалось, что «оборотень» в этот час не был вооружен, и группа, возглавляемая начальником угрозыска Беднодемьяновского РОВД Евгением Анатольевичем Липатовым быстро и аккуратно сковала его наручниками.
Задержанный свою вину отрицал наотрез. Ничего не нашли и при обыске в его доме. Но «поймали» преступника на противоречиях с показаниями его матери. Та, например, утверждала, что сын 7 января находился на дежурстве. А сын твердил, что ходил в этот день в церковь.
