– Запомни первое правило, – предупредил он. – Никогда не беги. Иди спокойно. Не забудь его, когда мы пойдем.
Мы вышли через боковой вход. Его обычно оставляли открытым для тех клиентов, которые приходили к девушкам, не желая встретить лишних свидетелей. За углом кафе припарковался фордовский грузовик, и его водитель-африканец дремал за «баранкой». Бёрк послал меня переговорить с водителем и чуть позже присоединился ко мне.
Когда грузовик тронулся и мы сидели в кузове, я спросил:
– Куда теперь?
– На старый полевой аэродром в Карубе. Слыхал о таком?
– Я здесь всего пару недель. В «Огнях Лиссабона» хотел только заработать на билет до Кейптауна.
– Есть какая-то цель туда ехать?
– Человек сам выбирает цель в жизни.
Он согласился, взглянул на меня серьезно и кивнул.
– Ты хорошо стрелял. Где научился?
Когда я объяснил, он очень удивился. Я еще не понимал тогда, что инстинктивно действовал совершенно правильно, как настоящий профессионал, который всегда сначала стреляет в руку, ибо знает, что и смертельно раненный может убить его, если владеет руками.
Скоро машина выехала на окраину города; здесь уже не было фонарей, и мы пробирались во тьме. Некоторое время спустя он спросил, есть ли у меня с собой паспорт.
Я потянулся к бумажнику.
– Кажется, все мое при мне.
Тут, будто только что вспомнив, он представился:
– Меня зовут Бёрк, полностью – Шон Бёрк.
– Стаси Вайет. – Я засомневался. – Мне показалось, Коймбра назвал тебя майором?
– Все правильно. Я двадцать лет прослужил в британской армии – десантником. В отставке с прошлого года. Сейчас уполномоченный представитель правительства Катанги.
– В Конго? – спросил я.
– Готовлю спецподразделение по наведению порядка. Коймбра обещал подобрать мне людей. Этот ублюдок даже не попытался. Сейчас у меня стоит старенький «DC-3» на полевом аэродроме, и нет никого, кто собирался бы на нем лететь.
– Кроме меня.
Эти слова вырвались у меня нечаянно, но я тут же понял, что их невозможно взять назад. С одной стороны, я сказал так из благородных побуждений, однако имелись и другие причины, по которым меня потянуло к нему. Психолог в них легко бы разобрался. Слишком рано я потерял отца, а вместе с ним – часть семьи с его стороны, и мне всегда не хватало отцовской заботы. Теперь же бежал от недавнего прошлого, стараясь стереть из памяти события последних месяцев, когда лишился и матери, у меня остался только один родной человек на свете – дед Единственный, кого я боялся полюбить.
Слова Бёрка оборвали мои мысли.
– Ты серьезно? – спросил он мягко.
– Должен признаться, Коймбра – первый человек в моей жизни в которого я стрелял, – ответил я.
– Четыреста тысяч франков в месяц, – предложил он, – и полное содержание.
– Включая и саван? Слышал, они тут довольно грубые.
Он мгновенно изменился, тут же став другим человеком. Рассмеявшись, потянулся ко мне и сжал мою руку.
– Я научу тебя, Стаси, научу всему. Мы пройдем Конго из конца в конец и вернемся смеясь, с карманами, набитыми золотом.
Раскаты грома прогрохотали вдали, как эхо барабанного боя, и следом хлынул тяжелый, теплый дождь, глухо стуча в брезентовую крышу. Воздух вокруг был наэлектризован. Меня охватило возбуждение – наверное, оттого, что я страстно хотел стать таким, как он. Жестким, бесстрашным, невозмутимо смотрящим жизни в лицо и управляющим ею.
Мы тряслись в кузове грузовика, пробиравшегося сквозь ночь, наполняя свои легкие пылью Африки. Господи, как же я был счастлив тогда, счастлив впервые за много лет.
