— Для подстраховки можно было бы взять мазок слюны еще и у твоей сестры — то есть матери этой девушки. В подобных случаях я всегда так делаю.
— Моя сестра Эллен в этом деле предпочла занять позицию стороннего наблюдателя. Сомневаюсь, что мне удастся ее сюда затащить. Но в качестве эксперимента можешь дать мне с собой набор для анализа, возможно, у меня получится взять у нее пробы на дому.
Школьный приятель вытащил несколько коробок и произнес:
— Честно говоря, меня самого ваш случай несколько заинтересовал. И, само собой, я в любое время готов выполнить дополнительные тесты или дать совет.
При этих словах доктор изобразил легкий игривый поклон, не лишенный иронического смысла.
Маттиас поблагодарил приятеля, и они с Гердом уехали. По дороге он все ломал голову: если его приятель — как ни крути, опытный и уважаемый специалист — пришел к такому результату, то наверняка на то были причины. Однако тем самым он пошатнул все существовавшие до сих пор теории. Раз Амалия приходилась ему племянницей, то и с его кровным братом у нее должна прослеживаться родственная связь, пускай и чуть меньшая в процентном отношении. Врач назвал ему цифры, которые Маттиас опять забыл. Выходила арифметическая задачка, которую он не в состоянии решить. Как же теперь быть? Предложить пройти тест всем братьям и сестрам? А если выяснится, что кто-то из них был усыновлен? Или кого-то сразу после появления на свет случайно перепутали? Он хорошо помнил две последние беременности матери, помнил, как крестили Лидию, Хольгера и Эллен. Если начать всех пристально сравнивать между собой, то лабораторные исследования выльются в копеечку, рассуждал он, хотя все, кроме Эллен, и небедные люди.
Герд, видя озабоченность брата, с тяжелым сердцем попытался его отвлечь:
— Хорошо, что сегодня прояснилось дело относительно нас двоих. И все же я сожалею, что ненароком растревожил осиное гнездо.
Да, думал в этот момент Маттиас, что-то не сходится. И что это за семейная тайна, на которую намекал врач? Появление нового кровного брата — уже большая неожиданность, но выходит, что нужнее готовиться к следующим сюрпризам.
Маттиас решил для себя, что сначала посвятит в ситуацию Хольгера, потом — Кристу и Лидию. А лишний раз действовать на нервы Эллен пока воздержится.
Проживавшего в Шотландии Хольгера тем временем выписали из больницы. Дело увлекло его не меньше самого Маттиаса — не каждый день обретаешь нового брата. Хольгер потребовал, чтобы Маттиас подробно рассказал, как выглядит новый родственник и насколько он симпатичен. Историю с Амалией он посчитал второстепенной: не все ли равно, состоит она в родстве с Гердом?
Старшая из сестер, Криста, увидела вещи по-другому: в ее голове тут же стали громоздиться разные фантастические теории.
Лидия, напротив, выразила свою точку зрения кратко и лаконично:
— Пора поговорить с мамой! Если вы этого не сделаете, струсите, то я это сделаю сама и уже сегодня ей позвоню!
— С этим в любом случае надо обождать, — воспротивился Маттиас. — Мы же не хотим причинить ей боль! Не исключено, что она понятия не имеет о похождениях папы.
— Если мы действительно собираемся организовать семейную встречу, то без мамы никак не обойдешься! Нельзя же, в конце концов, вот так взять и поставить ее перед фактом на семейном обеде: вот, мол, наш новоиспеченный кровный брат — словно вытащить кролика из цилиндра. В общем, так: можешь делать что угодно, но с этого момента я беру маму на себя. У женщин такие вещи все равно лучше получаются.
И Лидия повесила трубку.
Каждый раз одно и то же: три его сестры, к сожалению, имели привычку прерывать разговор властно и на полуслове. После слов сестры Маттиас несколько пал духом. Ну что ж, осталась Эллен, которая каждый день ужинала с мамой за одним столом; кому, как не ей, подобрать слова и осторожно, не травмируя, объяснить, в чем дело? К тому же Лидия умеет говорить только напрямик, дипломат из нее никчемный.
Таким образом, осталась лишь одна, последняя возможность уладить все миром: Эллен должна опередить Лидию. Но ни той, ни другой, как назло, дома не оказалось. Ох уж эти женщины, вздохнул Маттиас и повесил трубку.
