Юстиниан - страница 95
Поощряя в племяннике качества будущего вождя, Хильдебад поручил ему наступать. Тотиле пришлось столкнуться с трудностями: он, юнец, почти мальчишка, должен был уговорить суровых воинов, в два-три раза старше него, идти в атаку — это казалось самоубийством, учитывая гарнизон и укрепления города. Однако Тотила, сочетая остроумие и твёрдость характера, убедил готов согласиться с его дерзким планом. Под покровом темноты они взобрались по крутым горным тропам к неохраняемым боковым воротам крепости. Это требовало мужества, умения действовать сообща и того, что давалось германцам тяжелее всего — дисциплины и повиновения. Тотила узнал в ту ночь, что обладает самым ценным для вождя качеством — харизмой. Он сумел заставить своих людей захотеть идти за ним, превратил шайку отпетых вояк в сплочённый и боеспособный отряд.
Операция прошла без сучка и задоринки, Трабезиум пал под натиском готов...
— Я принял решение, Алигерн. Завтра мы с ними сразимся. Если мы отступим, мужество оставит воинов, они начнут разбегаться. Репутация моя будет утрачена, и я закончу так, как Эрарик, разделив его судьбу. Кроме того, я не думаю, что наши шансы так уж ничтожны. Италийская армия велика, спору нет, но так ли уж она хороша? Велизарий забрал лучших на Восток, здесь остались в основном наёмники. Этих людей ведёт в бой лишь жажда наживы, они будут биться только за себя. Сто шестьдесят лет назад наши предки победили превосходящего их числом противника при Адрианополе. Применим их тактику.
— Какова же она? — заинтересовался Алигерн.
— В самых общих чертах — так: вместо обычной массированной атаки готы — тогда ими командовал Фритигерн — сформировали плотную линию обороны против римлян, которые выдвинулись, как обычно, очень тесным порядком. Неожиданно готская кавалерия врезалась в левый фланг римлян, смяв их строй и внеся сумятицу. Люди побежали, сталкиваясь друг с другом, любые манёвры были невозможны. В результате — гибель римлян и полный разгром. А что, если мы поступим так...
— Лучники! — прорычал Алигерн на следующее утро при виде шеренги легковооружённых солдат, выстроившихся на переднем фланге римлян. Они двинулись на готов почти беззаботно — хотя их ожидала двойная стена щитов, между которыми готы просунули длинные копья и пики. Лучники были одеты в простые туники из неокрашенного льна, лишь синие кокарды имперского войска виднелись на плече и бедре каждого. Луки — в руках, колчаны — за спиной, они выглядели бы безобидными, если бы готы не знали, насколько смертоносны их стрелы.
— Как только они начнут стрелять, тебе понадобится весь твой авторитет, чтобы сдержать людей и не дать им броситься на римлян, — заметил Алигерн. — Римляне рассчитывают именно на это.
— Мы должны стоять и ждать. Пока люди прикрываются щитами, им ничего не грозит. Потери будут, но незначительные, с этим надо смириться. Если мы не будем реагировать, стрелков вскоре отзовут.
Молодой король повторял про себя: «Стоять и ждать!» Теперь всё зависело от проклятой дисциплины — от того, что противоречило самой натуре готов, но о чём он говорил им раз за разом. Если враг не сможет выманить готов из-под защиты щитов, численное превосходство будет бесполезным — и тогда мы сможем...
В ста шагах от готов лучники развернулись в цепь. Неторопливо натянули тетиву — у них были мощные композитные луки из дерева и рога — и прицелились почти под прямым углом в небо. Теперь они не выглядели безобидными — они были смертельно опасны.
Мягкое гудение наполнило завибрировавший воздух. Стрелы по крутой дуге летели в готов — но вонзились в прочные щиты. Несколько человек из числа слуг с криками боли упали на землю, но в остальном готы остались невредимы. Готы выдержали несколько залпов, однако среди них нарастало возбуждение — природные бойцовские качества требовали мчаться вперёд и покарать этих трусов, убивающих на расстоянии. Предчувствуя подобную опасность, Тотила отбросил гриву золотых волос назад и пустил лошадь вдоль переднего фланга готов, чтобы подбодрить своих воинов. Стрелы со звоном отлетали от его стальной брони, две или три ударили в окованный железом щит. Слова короля возымели должный эффект, готы успокоились и теснее сомкнули ряды.
