Поиском этого подтверждения занято историческое искусство.
Мерой его удачи становится умение извлечь из исторического факта значения, не умершие вместе с ним.
Факт становится примером, приводимым в доказательство.
Исторический факт используется для того, чтобы наиболее коротким путем — примером — получить необходимое подтверждение правоты.
Но использование исторического факта только в качестве примера приводит к неожиданным результатам.
Оказывается, что факт, нужный лишь для примера, лишает факт именно тех качеств, во имя которых он приведен: значения, выходящего за пределы частного случая — обобщенности.
Факт снова становится лишь самим собой и утрачивает художественную ценность, смысл которой именно в широких значениях, в превращении единичного явления в общее.
Когда же факт не отвечает требованиям, предъявленным ему как к примеру, то факту сообщаются необходимые для того, чтобы он стал примером, черты. И вот тогда происходит нечто прямо противоположное тому, что требовалось: оказывается, что не исторический факт доказывает правомерность последующего события, а последующее событие приписывает факту то, что ему самому требуется.
Именно такого рода явления и называются словом, справедливо скомпрометированным, — модернизация.
Недостатком такого рода явлений бывает то, что социальная, моральная, политическая, просветительская и иные категории не переводятся в образ, а лишь излагаются, перечисляются образным (то есть с метафорами, сравнениями и прочим) языком. Искусство с большим или меньшим успехом становится наглядным пособием, сообщающим некоторые сведения.
Такого рода явления и называются словом, справедливо приобретшим плохую репутацию, — иллюстративность.
В некоторых случаях это выглядит таким образом.
Перед войной режиссер В. М. Петров снял кинокартину по роману А. Толстого «Петр Первый». Картина была необыкновенно монументальна, в двух сериях, и в ней проходили главные события жизни великого преобразователя России.
Петр в произведении А. Толстого изображен по программе Пушкина.
В романе показан
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
На экране кинотеатра мы видели Петра, сидящего в глубоком раздумье («академик»), бесстрашно несущегося на коне к нарвским стенам («герой»), стоящего у штурвала построенного им корабля («мореплаватель»), забивающего молотком гвозди в бревна строящегося Петербурга («плотник»). Все это в произведении, созданном Петровым, было изображено с большим искусством, правдой и любовью к порученному ему делу. Несмотря на это, в кинокартине был недостаток: в необыкновенно монументальной двухсерийной ленте не было кадров, из которых стало бы ясно, что этот «академик», «герой», «мореплаватель» и «плотник» имел всеобъемлющую душу преобразователя России.
Одним из существенных недостатков этой картины и некоторых других картин и романов, недостатком, характерным для мышления художников, подчас даже обладающих умением изобразить самое совершенное нейрохирургическое вмешательство, или даже синтез белка, или даже нитки, которыми пришиты рукава ментика, наброшенного на плечи штаб-ротмистра лейб-гвардии конно-егерского полка, оказывается неумение понять всеобъемлющую душу героя и историческую сущность события. В этих произведениях нет вытекающего из рассказанного исторического факта обобщения, которое называется «историей» и из-за которого снимаются исторические кинофильмы и пишутся исторические романы.
Когда же этого обобщения нет, а есть лишь социальная, моральная, политическая, просветительская и иные категории, распределенные среди лиц, снабженных известными историческими именами, то оказывается, что сложение лиц, снабженных известными историческими именами, с социальными, моральными, политическими, просветительскими и иными категориями не прибавляет лицам значительности, а категориям реальности бытия.
В некоторых случаях это выглядит таким образом.
Перед войной писатель А. К. Виноградов прошлое окрашивал одним черным, или одним белым, или одним красным цветом. Писатель то чернил, то обелял, то приукрашивал людей и события. В произведениях А. К. Виноградова каждый персонаж или событие выкрашены заранее приготовленным для него цветом, в результате чего в произведении возникают разнообразные цветовые комбинации типа живых картин. События и люди в романах А. К. Виноградова реют над реальной историей величаво, как трехцветные флаги и дамские зонтики. А. К. Виноградов повествует в своих романах не о взаимоотношениях людей, а об операциях с условными обозначениями известных исторических деятелей и событий.
