Начальником областного управления НКВД был майор госбезопасности Андрей Мартимианович Ершов. Приказом наркома внутренних дел Ежова № 00447 от 30 июля 1937 года Ершов был утвержден председателем тройки по Ярославской области. Тройка наделялась правом выносить смертные приговоры «бывшим кулакам, уголовникам и другим антисоветским элементам*.
«Видели мы Ершова только на заседаниях бюро обкома, — вспоминал назначенный первым секретарем обкома Алексей Иванович Шахурин, — куда он приходил в каком-то видавшем виды черном пиджаке и косоворотке. В форме появлялся лишь на торжественных заседаниях».
В 1937 году органами НКВД в области было арестовано больше пяти тысяч человек. Ершов говорил подчиненным:
— Если и будут лишние и необоснованные аресты, то в том беды особой нет.
В январе 1938 года майор Ершов докладывал наркому внутренних дел о недостатках в собственной работе:
«Слабо разгромили эсеровские кадры и их антисоветские формирования в области. Мы не добрались до контрреволюционных формирований среди учащейся молодежи, среди интеллигенции (учительство, врачебный мир)...
Мы почти совершенно не работали по исключенным из партии, которых в области насчитывается свыше семи тысяч...»
Его постигла та же судьба, что и других руководителей госбезопасности, которые довольно быстро следовали за своими жертвами, В начале декабря 1938 года Ершов был освобожден от должности, в тот же день арестован и расстрелян...
В декабре 1937-го сняли первого секретаря Ярославского обкома комсомола Александра Брусникина. Затем его вывели из состава ЦК ВЛКСМ — «за сокрытие своей связи с враждебными элементами и за попытку скрыть от ЦК факты засоренности вражескими элементами Ярославской областной организации». Вскоре Брусникина арестовали и расстреляли.
В освободившееся кресло посадили Андропова.
— Очистив свои ряды от врагов народа и их приспешников, — бодро докладывал на областной конференции Юрий Андропов, — разоблачив троцкистско-бухаринскую и буржуазно-националистическую сволочь, комсомольская организация области под руководством партии идейно закалилась и окрепла...
Вот с такими представлениями о жизни начал политическую карьеру Юрий Владимирович Андропов. Что-то из этого ужасного, отвратительного прошлого он отбросит, что-то останется в нем навсегда и будет определять его взгляды на мир. Ему лично жаловаться было не на что — массовые репрессии открыли ему дорогу наверх.
В ноябре 1939 года секретарь обкома комсомола Андропов был выдвинут депутатом областного совета депутатов трудящихся по Ворошиловскому избирательному округу № 18. Выдвигали его в клубе судоверфи имени Володарского. Андропов говорил:
— Товарищи избиратели! Я искренне благодарю вас за столь великое, оказанное мне доверие. Партия Ленина-Сталина дала нам свободу, партия большевиков дала нам огромные права. Мы имеем самую демократическую в мире сталинскую Конституцию, Мы сами выбираем органы управления государством. Вы оказываете мне огромное доверие, и я от всего сердца заверяю вас, что доверие ваше мною будет оправдано.
В декабре 1938 года его сделали первым секретарем обкома комсомола.
Продвижение наверх имело для Андропова одну неприятную сторону. В его документах проверяли каждую запятую, и бдительные кадровики сразу же отметили очевидные противоречия и темные места в его биографии.
На пленум обкома приехала из Москвы инструктор ЦК комсомола Капустина. Вот ей бывший первый секретарь обкома комсомола Попков, обиженный предшественник Андропова, и сигнализировал: «Отец Андропова был офицером царской армии, а мать из купеческой семьи*.
Бдительная Капустина затеяла настоящее следствие с очными ставками и в январе 1939 года доложила своему начальству:
«Я поставила этот вопрос перед секретарем Ярославского обкома ВКП(б) тов. Шахуриным, проверила в партколлегии, где знакомилась с его делом при приеме в партию. В беседе со мной и секретарями Ярославского обкома ВКП(б) т.т. Шахуриным и Ларионовым Андропов категорически отрицал принадлежность отца к белой армии и происхождение матери из купеческой семьи.
