Вдруг рядом с ней ухнул топор. Она увидела своего верного Луку без маски и без шапки. Подобравшись сзади, он теперь вторично обрушил старый топор на голову помертвевшего Рудольфа и при этом крикнул:
— Прочь, мразь, не твое это дело! — Отшвырнув умирающего и отстранив Лукрецию, он с занесенным топором надвинулся на Иенача. Весь израненный гигант что было мочи вслепую ударил старика шандалом по седой голове. Старый слуга без единого звука упал к ногам Лукреции.
Она склонилась к нему, и он с последним вздохом вложил в ее руку окровавленный топор — тот самый, которым некогда был убит синьор Помпео.
Она выпрямилась в отчаяний и увидела, что Юрг уже еле стоит на ногах, а наемные убийцы обступают его все теснее, продажные клинки колют и ранят его со всех сторон, и ни выхода, ни спасения ему нет.
Тогда она, по внезапному наитию, не помня себя, подняла завещанное ей оружие и с размаху опустила на голову любимого.
У Юрга безжизненно повисли руки, глаза с безграничной любовью остановились на стоящей перед ним женщине, мрачное торжество озарило его черты, и он тяжело рухнул наземь.
Когда Лукреция очнулась, она стояла на коленях возле убитого, его голова покоилась у нее на груди. Комната была пуста. Свечи вокруг парящей над ней богини правосудия догорали и горячими каплями падали ей на шею и лоб… Рядом, положив руку ей на плечо, стоял Панкрацио, а за дверью Фауш, всхлипывая, рассказывал бургомистру Вазеру о случившемся.
Послушно, как дитя, пошла она за монахом, который спешил увести ее прочь от этого злосчастного места. Возле тела остался Вазер.
Он недолго был один. Когда миновало первое потрясение и улеглась всеобщая растерянность, в комнату, где лежал умерший, один за другим пришли высшие сановники города и оплакивали величайшего из граубюнденцев, кому отчизна обязана свободой и возрождением.
Они решили не привлекать к суду виновников его смерти, видя в них лишь орудия неотвратимой судьбы. Не должна была его кровь стать поводом к мщению и новым распрям. Он бы и сам не захотел этого. Зато они постановили похоронить его с небывалыми почестями, достойными его заслуг перед родиной.
