– Совершенно верно, – перехватил нить беседы Николай, так как она явно перешла на уровень его компетенции, – мы с братом рады, что вы это вовремя поняли. Распишитесь, пожалуйста, здесь, здесь и здесь.
Хм… даже я не успел заметить, когда в его руках появилась папка и авторучка, которую тут называли вечным пером. Растет братец!
– Что это?
– План работ и смета. А вы как думали – я пойду к его величеству просить денег под красивые речи? Не даст. Только под документ, к тому же правильно составленный.
Отчет перед императором состоялся через три дня после беседы с Можайским. Раньше отец не мог, он каждый день работал до часу ночи, да и сейчас принял нас с братом около десяти вечера.
– Ну вы тут и навертели! – не то осуждающе, не то с чем-то вроде зависти заявил он, потыкав пальцем в нашу докладную записку. – То, что вместо полутора тысяч там уже требуются три с половиной, я видел. Остальное подождет. Да, три с половиной тысячи. И, главное, сами же не постеснялись написать, что деньги уже выделялись полтора года назад – те же самые три с половиной. Что происходит? Я денег не рисую!
Разумеется, первую скрипку в беседе играл Николай. Причем он не столько озвучивал мои инструкции, сколько следовал своему плану – довольно, кстати, рискованному, но в случае успеха сулящему многое. В общем, брат, так сказать, намеренно вызвал огонь на себя.
– Те деньги выделялись на покупку паровых машин и приобретение материалов для постройки аэроплана. Машины куплены, однако их мощность совершенно недостаточна для того, чтобы данный аэроплан взлетел. Обоснование на втором листе.
Лицо императора начало заметно краснеть.
– Кроме того, в конструкции примерно сто – сто двадцать килограммов лишнего веса. Далее, органов управления явно недостаточно, а их приводы не позволят оперативно управлять аппаратом. Все это вместе делает вероятность успешного полета пренебрежимо малой.
– И на такое я должен выкинуть три с половиной тысячи? – взревел император, грохнув кулаком по столу. – Сопляки!
– Нет, не на это, – спокойно возразил Николай.
– А на что же?!
– На то, чтобы точно выяснить – мы с братом действительно сопляки или все же люди, не бросающие слов на ветер, которым можно доверять серьезные дела, не опасаясь, что они погубят порученное.
– Та-ак…
Император потихоньку отходил от приступа гнева.
– Кто это все придумал – Алик?
– Нет, отец, я.
– Да? Ну и дела. Решил, значит, все поставить на карту… тоже мне игрок. Ладно, ты свое сказал, теперь брат пусть говорит. Алик, эта машинерия действительно полетит, если сделать все то, что у тебя тут понаписано?
– Почти наверняка.
– Ох, и выросли же у меня детки… ну да бог с вами. Рискуйте. Я вам тут, пожалуй, даже цифру немного своей рукой подправлю – с трех с половиной на пять тысяч. Ежели что останется, вернете. Эх, кабы все дела свои так тщательно готовили да связно излагали, а то ведь иногда семь потов сойдет, пока поймешь…
С этими словами отец размашисто расписался на нашей докладной.
Я облегченно вздохнул, постаравшись сделать это понезаметнее. Дело в том, что в документе имелся один пункт, на безусловное одобрение которого я не надеялся. Выглядел он так:
«Обязанность испытать в полете изделие возлагается на в.к. А. А. Романова». Похоже, до этого пункта отец просто не дочитал.
– Когда оно у вас полетит-то? – уже вполне добродушно поинтересовался Александр Третий, передав Николаю папку с подписанными сметами.
– В конце зимы или в самом начале марта, – ответил брат. – Иначе придется спешить, а спешка без причины есть…
– Знаю. Идите, а то мне тут вообще до ночи сидеть придется, вон еще два доклада непрочитанные лежат.
Мы с Николаем не подвели императора – первый в истории управляемый полет аппарата тяжелее воздуха состоялся двадцатого января тысяча восемьсот восемьдесят третьего года – естественно, по юлианскому календарю. Аэроплан под моим управлением поднялся на высоту пяти метров (выше он смог только в самом начале полета, но всего на несколько секунд) и пролетел по Г-образному маршруту полтора километра, затратив на это около двух минут. Вообще-то я собирался вернуться к месту старта, но после первого же поворота решил – ну его на фиг, так рисковать, того и гляди крылом за землю зацепишься. Причем это был почти предел дальности, ибо для уменьшения веса я убрал конденсатор отработанного пара со всем сопутствующим оборудованием.
