. Идиотство, не правда ли?
Пауза.
Зачем вы это сделали?
Мэри. О чем вы говорите?
Веннер(показывая на истории болезней). Вы знаете, о чем.
Мэри(невольно бросает взгляд на истории болезней, потом отворачивается). Надеюсь, я вас не обидела? Это такие пустяки, но я говорила… хотела… хотела помочь вам.
Веннер. Помочь мне! После того как я расточал по вашему адресу свои дешевые остроты?
Мэри(делая попытку улыбнуться). Вы знаете, я настолько ужасное создание, что, когда меня бьют по левой щеке, подставляю правую.
Веннер(настойчиво). И поэтому вы так поступили?
Мэри(смущенно). Пожалуй, отчасти…
Веннер(тихо). Вы так удивительно и так дьявольски честны.
Мэри(все еще стараясь не замечать его тона). Словом, вы хотите в вежливой форме назвать меня ханжой?
Веннер(живо, искренно). Нет-нет, что вы! Я об этом и не думал. (Помолчав, с горечью.) Вам следовало бы поколотить меня за все мои выкрутасы.
Мэри(отвернувшись). Разве?
Веннер. Ведь это было для вас затруднительно.
Мэри. Нет, нисколько.
Веннер(с горечью). Зато мне трудно… В самом деле, я сегодня совсем не в своей тарелке.
Мэри. Вы такой же, как всегда.
Веннер(мрачно). Ладно. Поскольку этот припадок психоанализа не представляет для вас ни малейшего интереса, лучше вам уйти и предоставить мне самому копаться в собственном «я».
Мэри(медленно). Вы плохо себя чувствуете? Вы чем-то подавлены, правда?
Веннер. Я чувствую… О боже… Мэри, кто-нибудь говорил вам, как вы хороши?
Мэри(улыбаясь, в волнении). Кажется, нет… Во всяком случае, из тех, кто для меня имеет значение.
Веннер. Я не думаю, чтобы и я для вас много значил… Но все-таки я должен вам сказать… (С неожиданной страстностью.) Вы прекрасны, Мэри! Вы так прекрасны, так юны! При виде вас я немею. А я недостоин шнуровать вам ботинки.
Мэри. Не надо так говорить.
Веннер. Конечно, не надо — это такой избитый штамп, но я должен. (Настойчиво.) Разве вы не видите — я действительно отношусь к вам не совсем обычно и только поэтому все время старался обидеть вас.
Мэри. Вы меня не обидели.
Веннер. Поднимите голову, Мэри. Что с вами? Вы дрожите? А я, когда смотрю на вас… теряюсь. Словно плыву куда-то, в странную солнечную долину.
Мэри(прерывистым голосом). Я думала, вы ученый, а вы — поэт.
Веннер. Я ничто по сравнению с вами. Это неожиданное ощущение подобно боли. Я не лгу. Мэри, как мне убедить вас, что это правда?
Мэри(тихо). Вам не придется этого делать.
Веннер(очень серьезно). Мэри, вы ведь не хотите этим сказать…
Мэри(просто). Я полюбила вас с первой минуты, как только увидела. Я молилась, чтобы и вы полюбили меня. Я никогда еще не любила и никого больше в жизни не полюблю.
Веннер. Мэри! (Обнимает ее и целует.)
Из двери в глубине сцены входит Друэтт. Останавливается как вкопанный. Молча, с грустью наблюдает за ними.
Картина четвертая
Та же декорация. Месяц спустя. Чудесный весенний день. Комната залита солнцем. Около трех часов дня. Мэри в белом халате, с торчащим из кармашка стетоскопом, с большим пучком бледно-желтых нарциссов; она весело расставляет их в вазы.
Из глубины сцены входит Дженни; она несет большой лист промокательной бумаги, который расстилает на столе.
Мэри. Что здесь будет?
Дженни. Это для сегодняшнего заседания, мисс. Оно начнется в три часа.
Дженни поворачивается, чтобы уйти, но тут Мэри замечает, что рука у нее обернута носовым платком.
Мэри. Что у вас с рукой, Дженни?
Дженни. Порезала консервной банкой.
Мэри. Дайте-ка взглянуть.
Дженни. Да ничего, мисс, я промыла ранку под краном.
Мэри(осматривая палец). Порез глубокий… вы можете загрязнить его. Скажите лучше старшей сестре, чтобы она смазала вам руку йодом.
Дженни(отнимая руку). О нет, мисс!
Мэри. Неужели вы боитесь йода?
Дженни. Нет, не столько йода, сколько старшей сестры.
Мэри. Хорошо. Тогда поднимитесь наверх в мою палату и попросите дежурную сестру, она вам это сделает. Я думаю, и доктор Веннер где-нибудь наверху — если хотите, можете попросить его…
Дженни. О, его я просить не буду… не посмею.
Мэри. Почему же? Он вас не съест.
Дженни. Я знаю, мисс. Он всегда приветлив со мной. Всегда здоровается и всякое такое… Но он ведь умный и вообще…
