— Ну-у-у… — многозначительно протянул Тирри. — Видишь ли, правда бывает разная. Порой она настолько ужасна, что многим лучше бы ее не знать. Разве что избранным, способным перенести все. Согласна?
— Пожалуй, — неуверенно ответила Зага. И стала обходить чудовищную ступню ктулла — медленно, стараясь держаться от нее на приличном расстоянии. Словно боялась, что гигант оживет: заскрипев костями, поднимет ногу и раздавит кроху, посмевшую нарушить его покой!
Описав круг, Зага вернулась к Тирри.
— Вижу, а поверить не могу, — подавленно произнесла она. — Значит, то, что мне еще в детстве рассказывали, — правда? Неужели этих громадин когда-то было множество и они водились во всех помещениях Дома? А потом Великий Творец разом уничтожил их, чтобы дать дорогу нам?
— Да, — ответил Тирри. — Их было очень много.
— Но осталось только четверо. Где же остальные?
Творец… Дай вспомнить… Творец излил на них чашу гнева и уничтожил без следа?
— Творец проявил свое могущество и прервал их жизни. Но «уничтожил без следа»… Не надо понимать так буквально — кое-что оказалось под силу нам самим. Насколько мне известно, когда-то Дом был буквально завален трупами ктуллов. Могла разразиться эпидемия, и нашим предкам пришлось по очереди отправить их в утилизатор. Оставили только эти скелеты — для Музея…
Зага, насколько могла, запрокинула голову и смерила взглядом ближайшего исполина. Она не могла представить, как ктуллы вообще ходили, умудрялись сохранять равновесие.
— Слушай, Тирри, если это правда, то правда и другое… В древних сказаниях говорится, будто бы ктуллы умели мыслить. Только это был недобрый разум.
Тирри кивнул:
— Еще какой враждебный! Но сами они были уверены, что непогрешимы. И даже — ты только вообрази! — считали разумными себя, а не нас. Об этом гласят их записи. Дико, правда?
— Ктуллы оставили записи?!
— Великое множество — письменные, звуковые, видео… И все расшифрованы. Но не каждому дозволено об этом знать. Их даже в Музее нет — они находятся в специальном хранилище. И попасть туда могут лишь Посвященные с высшей формой допуска.
— Жаль. Так интересно, что они могли насочинять!
Я бы почитала…
— Ты прочтешь их, Зага! — торжественно произнес Тирри. — Как только станешь моей женой. Обещаю!
Я выхлопочу для тебя допуск, они не посмеют мне отказать.
Зага с восхищением смотрела на своего героя. Вот это мужчина! Никаких преград не боится, а потому пойдет далеко. Так далеко, насколько можно представить. И ее, свою избранницу, которую фабричные частенько обзывают пустоголовой куколкой, вознесет на самую вершину…
«Да уж, мне точно не откажут, — думал между тем Тирри. — Ты узнаешь все, Зага. Вернее, почти все. Есть одна запись, которую я не открою даже горячо любимой жене. Нельзя! Так будет лучше для твоего душевного спокойствия. Мне — можно, я сильный…»
Сам он прослушал эту запись столько раз, что выучил наизусть. И до сих пор содрогался, вспоминая свое смятение, когда ознакомился с ней впервые.
Вот что надиктовал перед смертью один из ктуллов:
«Это конец. Шансов выжить нет. Обиднее всего причина. Не отказ метеоритной защиты, не взрыв реактора… Даже атака крейсера злобных инопланетян казалась бы правдоподобнее того, что случилось на самом деле. Да, такой нелепости не предвидел никто!
Отправляясь в полет, мы прихватили кое-какую живность, включая лабораторных крыс для опытов. И вот из-за разгильдяйства одного олуха они вырвались на волю. Мы, идиоты, ограничились взбучкой тому болвану, а на пропажу махнули рукой. Тем временем крысы прошмыгнули в главный продовольственный склад.
Их бегство послужило началом катастрофы. Мы брали продукты из хранилищ поближе к входу и знать не знали, что творится в остальных. А там уже вовсю шел пир.
Хвостатые бестии невероятно размножились и десятками, сотнями тысяч маленьких жадных ртов уничтожали нашу пищу. Когда мы спохватились, было слишком поздно. Хотели вывести крыс ядами, но боялись испортить остатки еды. А пока подыскивали другие варианты, ненасытные грызуны прикончили и эти остатки.
Конечно, мы знали, что до Беты Гончих Псов на наших припасах все равно не добраться — их хватило бы в лучшем случае на четверть пути. Поэтому планировалось со временем перейти на биомассу. Ее синтез уже начался, но полученная субстанция была не доработана.
