Ханна недовольно выжала мокрую рубашку и купальник и повесила на стул сушиться. Юноша тем временем благонравно сидел на своем стуле, неотступно следуя за ней глазами.
А Ханна сердито гремела посудой, расставляя ее на столе. Точно я ради него сюда приехала! Что он, в самом деле, вообразил? Захотелось в кои-то веки побыть одной, и в первый же вечер я привожу этого водяного мальчишку. И зачем меня понесло купаться? Теперь от него не отвяжешься.
Она вышла в соседнюю комнату и оставила дверь открытой, чтобы свет проникал. Когда она, склонясь над чемоданом, искала что-то ей понадобившееся, свет вдруг померк. Это юноша последовал за ней и остановился в дверях.
- Что вам не сидится? - напустилась на пего Ханна. - Никуда я от вас не сбегу. Бутерброды вот ищу, мне мама приготовила в дорогу. Наверно, извела на них недельный паек колбасы. Сколько ни возражай, она все равно поставит на своем. А мне в дороге и вовсе не хотелось есть. Жарко! Да и сейчас... Ну а вы не стесняйтесь, кушайте!
Заварив чай и налив его в чашки, она уселась против него. Взяв чашку со стола, принялась дуть, чтобы чай остыл. Юноша глаз с нее не сводил и делал то, что делала она, очевидно считая, что так надо.
И руки у него красивые, заметила про себя Ханна. Этой самой рукой он ухватил меня за ногу. Должно быть, считает, что так положено. А впрочем, у них, может, так водится, он и в мыслях не держит ничего плохого. Мне бы сейчас аспирину. Но как бы его не всполошить, а то тоже попросит таблетку. У него-то, конечно, еще в жизни не болела голова. Хорошо бы выкурить сигарету. Но что он обо мне подумает? К тому же у меня их всего двадцать одна, впрочем, нет - пять я отдала рыбаку да две выкурила в дороге. Ну да все равно, выменяю их завтра утром на что-нибудь для него. Это куда важнее.
- Нам так или иначе придется переждать грозу, - встрепенулась она. Расскажите-ка лучше о себе. Откуда вы родом? То есть я хотела сказать, как там у вас дома?
Юноша внимательно посмотрел на нее, очевидно, стараясь вникнуть в смысл ее вопроса.
- Или хотя бы как вас зовут? - продолжала Ханна. - Должно же у вас быть имя!
Юноша покачал головой.
- Ну уж нет, этого быть не может. Или вы его скрываете? Хотите, чтоб я угадала?
В самом деле, как его могут звать? - задумалась Ханна, пытливо в пего вглядываясь. Ни одно пришедшее ей на ум имя, казалось, ему не подходит, но тут подвернулось что-то вполне ее устраивающее, и не успела она сообщить ему свою догадку, как юноша радостно закивал.
Странно, подумала Ханна. А ведь я никого не знаю, кто бы так звался. Но иной раз думаю: вот хорошее имя, когда-нибудь может пригодиться. Ну да неважно, ему оно как нельзя лучше пристало. Кажется, его иначе и назвать нельзя. И она произнесла это имя, не шевеля губами, просто про себя.
Юноша даже покраснел от радостного волнения.
А вдруг... Ханна испугалась. У нее блеснула мысль, вдруг он утопленник, но она не посмела произнести это вслух. Но юноша со, видно, понял, так как затряс головой.
- Должно быть, это глупо с моей стороны, - поспешила она оправдаться. Но не сердитесь! В этом нет ничего обидного. У меня был знакомый, второй инженер на судне. Когда наши напали на Норвегию, его судно пошло ко дну. Мне он, собственно, никто - это был друг моей приятельницы. Когда она мне про него рассказала, я еще подумала: каково-то им живется там, на морском дне!
Ханне, в сущности, хотелось отвлечь его от тяжелых мыслей, но, к великому ее смущению, эта тема ее не отпускала.
- Там, конечно, те же муки, - продолжала она, - и ничего нет хорошего. Но не стоит про это! Меня зовут Ханна. Можете так называть меня, если хотите.
Юноша лукаво усмехнулся - дескать, его не проведешь. Уж не вообразил ли, что она его обманывает?
- Нет, правда, меня так зовут, - настаивала Ханна. - У меня с собой удостоверение личности - хотите, покажу. Мне и самой не очень-то нравится мое имя, но уж я тут совершенно ни при чем. Просто дедушку звали Иоганн.
Однако юношу, очевидно, нелегко было переубедить.
- А какое, по-вашему, имя мне бы больше подошло? - спросила Ханна и с интересом поглядела на гостя.
