Юлька в стране Витасофии (сборник) - страница 18

— Хальт![3] — скомандовал фельдфебель. Все остановились. Мама со Светкой отстали, но солдаты не стали ее подгонять и ждали, когда она присоединится к остальным. Потом солдаты вместе с фельдфебелем отошли в сторону и повернулись лицом к Витькиной семье. Витька почувствовал приближение чего-то страшного. Схватившись за дедушкину руку, он ощутил, как дрожит его такая сильная и уверенная рука. Мама повернулась к солдатам спиной, закрывая от них Светку. Бабушка плакала и негромко повторяла: «Ироды! Ироды!».

Щелкнули предохранители немецких автоматов. Витькино тело напряглось: не отрываясь, он вглядывался в командовавшего солдатами фельдфебеля, ожидая, что тот сейчас улыбнется, скажет, что они их пугали, и отпустит домой.

— Хальт! — произнес фельдфебель. — Фердамте динзт! Их канн ден киндерн инс гезихт нихт шиссен![4]

Быстрыми шагами фельдфебель направился к Витьке. Витька обернулся и торжествующе посмотрел на маму: она напрасно боялась, их сейчас простят! Подошедший вплотную фельдфебель начал что-то говорить и показывать пальцем на небо. Витька поднял голову. По голубому небу медленно плыли облака, гонимые ветром туда, к горе Яманташ, где находился с партизанским отрядом Витькин отец. Синее небо было настолько прекрасным и бездонным, что Витька, заглядевшись, не заметив, как фельдфебель направил пистолет ему в затылок. Он еще услышал звук выстрела и увидел, как метнулись, падая вниз, облака — и это было последнее мгновение его шестилетней жизни.

Командир партизанского отряда Медведев был озабочен: отряд находился на грани распада. Конечно, в него входили в основном вчерашние гражданские люди, не приученные к армейской дисциплине, и среди них много лиц пожилого возраста, и даже один мальчишка, шестнадцатилетний Василек, самостоятельно нашедший дорогу в отряд и теперь несший тяготы партизанской службы наравне со взрослыми, но отряд должен сражаться, а не уныло прозябать в лесной чаще. Партия и товарищ Сталин поручили ему, майору НКВД Медведеву создать из этой человеческой массы смертоносное для фашистов оружие, и он сделает все для выполнения боевой задачи.

Комиссар отряда Петраков ничего посоветовать не мог.

Продовольственные склады были обнаружены и увезены немцами, а расположенные поблизости татарские села встречали партизанских фуражиров молчанием и предательством. Отряд голодал: и все надежды были на то, что сегодняшней ночью командование фронта выполнит наконец свое обещание и переправит на самолете продовольствие.

— Люди совсем озверели, — озабоченно сказал Петраков сидевшему напротив него в штабной землянке Медведеву. — Третий день без еды: только вода и щавель. Увидят мешки с продовольствием: набросятся и расхватают.

— Ничего, сейчас соберем отряд и объявим: кто хоть один сухарь возьмет из мешка — немедленный расстрел! — решил Медведев.

— И что: действительно расстреляем? — вопросительно посмотрел на Медведева Петраков.

— Обязательно! — тряхнул головой Медведев. — Слово командира — закон и бояться его должны больше, чем врага, — тогда хоть на смерть посылай: пойдут беспрекословно. Я в органах с 1927 года работаю и давно понял: в нашей стране только на страхе можно и дисциплину поднять, и производство наладить, и государство сохранить. А расстрел — он человеческое сознание всегда на место ставит: туда, куда его государство определило. Так что собирай отряд. …Василек, как и остальные партизаны, с нетерпением ждал наступления ночи, когда прилетит обещанный самолет. От голода сводило живот: поздняя весна могла порадовать партизан только листочками щавля и крапивой: их мелко секли и варили суп, лишь на мгновение создававший ощущение сытости.

Василек воспитывался в семье, считавшейся материально благополучной: его родители работали в Симферополе врачами и не отказывали ни в чем единственному ребенку. Василек вырастал, уверенный, что взрослые, как пишут в газетах и говорит мама, живут для того, чтобы обеспечить более счастливую жизнь детям страны. В начале войны родители ушли на фронт и Василёк остался в доме вместе с бабушкой; как и все мальчишки, бегал слушать сводки информбюро, помогал тушить зажигательные бомбы, вертелся возле воинских эшелонов. Однажды, вернувшись из бомбоубежища после налета немецкой авиации, вместо своего дома увидел груду развалин. Бабушка, скорее всего, погибла под развалинами, но Василек надеялся на чудо и несколько дней искал ее в городе, ночуя в одном из подвалов. Потом пришли немцы и Василек, как настоящий советский патриот, отправился в горы искать партизан, и через неделю поисков наткнулся на партизанские посты.