Владимир Ильич говорил с воодушевлением. Все его внимательно слушали.
…После обеда Ленин пригласил Ворошилова и Буденного на съезд партии.
— Товарищи делегаты! — обратился он к съезду. — К нам, в Москву, приехали наши пролетарские полководцы товарищи Ворошилов и Буденный. Разрешите в лице их приветствовать доблестных бойцов, командиров и политработников нашей Красной Армии и пожелать им успехов в борьбе против контрреволюции и империалистических захватчиков. Предлагаю ввести товарищей Буденного и Ворошилова в состав президиума и выдать им мандаты как делегатам съезда с решающим голосом.
Делегаты съезда, как один, поднялись со своих мест и бурно зааплодировали, приветствуя выдающихся советских полководцев.
* * *
На следующий день у главнокомандующего Каменева снова состоялось совещание по вопросу переброски Первой Конной армии на запад. Но теперь всем было уже известно, что Ленин поддерживает мнение Буденного и Ворошилова. Не стали возражать и в штабе Реввоенсовета.
Через пару дней Буденный и Ворошилов выехали в Ростов, откуда Первая Конная армия должна была срочно выступить к границам Польши.
Прохор заболел. Его отправили в новочеркасский госпиталь. У него оказался брюшной тиф. Недели три он лежал в тяжелом, большей частью бессознательном состоянии. Но могучий организм его переборол болезнь.
Прохора навещали и Виктор и Марина. Привозили ему разные сладости и рассказывали новости. Оба они были в курсе происходящих событий, так как оба они работали в ростовской газете — Виктор литературным работником партийного отдела, а Марина корректором.
— Что же, выходит, что война совсем закончилась? — спросил однажды Прохор у Виктора.
— Закончилась-то она закончилась, — покачал головой тот. — Да, пожалуй, не совсем.
— Что ты имеешь в виду?
— Да особенного-то ничего, — уклончиво ответил Виктор. — Но разговоры разные идут…
— Да ты о чем это?
— Да ладно, после поговорим.
— Нет, ты брось, — вспылил Прохор. — Выкладывай!
— После, Проша. Ты человек больной, расстраивать разными слухами тебя не стоит.
Прохор слабой, исхудавшей, пожелтевшей рукой схватил за руку Виктора.
— Ну, в чем дело?
— Видишь ли, Проша, все это только слухи. Недавно, говорят, в Москву вызывали Ворошилова и Буденного…
— Ну так что?
— В редакции идут разговоры, что отношения у нас с Польшей неважные…
— Ну-ну?
— Возможно, Первую Конную армию перебросят к западным границам…
— Ох, черт возьми! — привскочил на постели Прохор. — Неужели война с поляками?
— Не с поляками, а с польскими белогвардейцами, помещиками и капиталистами.
— Надо будет скорее подниматься, — озабоченно проговорил Прохор, — а то без меня уйдут наши конармейцы.
— Догонишь.
Прохор замолк, задумался.
— Кто-то мне сказал, что Константин в Англию уехал? — спросил Прохор.
— Да, — кивнула Марина. — Мне Гулден говорил, что он в Англии.
— Значит, Вера к нему поехала?..
— Нет, — смущенно сказала Марина. — Мне просто стыдно о ней говорить… Она уехала со своим любовником, богатым американцем Брэйнардом…
— Вот что! — воскликнул Прохор. — Значит, она с Константином разошлась?
— Просто бросила его, — хмуро сказал Виктор. — Стоит ли о них говорить?
— Но почему же, — проговорил Прохор. — Я думаю, Марине все-таки жалко Веру…
— Ну конечно, жалко, — вздохнула девушка. — Она у меня единственная сестра. Но взбалмошная… С детства вбила себе в голову мечту о богатстве, роскоши… Всякими ухищрениями добивалась этого… И вот добилась: в качестве любовницы американца поехала в Англию. Первое время, пока еще свежа и хороша, может быть она и будет жить роскошно… А потом надоест американцу, и он выгонит ее… Окончит свою жизнь где-нибудь под забором…
Побыв еще некоторое время у Прохора, Виктор с Мариной собрались уезжать в Ростов.
— Что спешите? — огорчился Прохор. — С вами мне хорошо…
— Мы сегодня провожаем в Англию Гулдена, — вставая, сказал Виктор.
— Значит, англичанин не хочет оставаться у нас? — спросил Прохор.
— Не хочет. Говорит, что очень любит Англию. Там у него семья, друзья, невеста… Тоскует…
— А не боится он ехать в Англию после всего случившегося?
— Побаивается… Но, несмотря ни на что, едет.
