— Рита, тебя изнасиловали?
— Нет. Я кричала, и два молодых парня прибежали из бара.
Я ожидала взрыва. Гнев перенести было бы легче. Никогда не видела Алекса таким расстроенным. Я пострадала, и ему первым делом надо было обращаться со мной бережно: но в то же время я вызывала в нем отвращение. Видела по его лицу, что в нем борются противоположные чувства. Он замер на мгновение, прикрыв рот рукой.
— Ты мне не все рассказала?
— Я сказала тебе, Алекс. Я напилась. Встретила этого парня, у него был кокаин, он пытался меня изнасиловать. Это все, Алекс.
— Если вы все вместе покупали кокаин, то почему ты и этот ублюдок оказались на стоянке одни?
Я промолчала.
— Ты знаешь, что, думаю, было на самом деле? Тебе захотелось приключений, и ты пошла на стоянку, а там все вышло из-под контроля. Он хотел тебя оттрахать, а ты не дала ему. Так ведь, Рита?
Я кивнула.
— С меня хватит, Рита. Понимаешь? Я давно заметил, что ты бродишь как потерянная. Такое ты ничтожество? Если не хочешь здесь больше оставаться, иди. Выметайся! С меня хватит.
Понятно, что я не ушла. После той ночи мы почти не разговаривали. Мы спали в одной постели, не касаясь друг друга. Алекс уходил рано утром, и я не видела его до десяти-одиннадцати вечера. Боялась выяснений: вдруг он скажет, что хочет развестись со мной. Могу чем угодно поклясться: он тогда уже встречался с адвокатом. Я так боюсь, что Алекс проводит время со своей бывшей женой. Ли звонит нам домой чаще, чем надо. Когда она в прошлую субботу приезжала за детьми, на ней было прелестное белое платье, Алекс вынес к машине сумку Мерисол. Они стояли и говорили на улице минут двадцать. Мне не было видно лица Алекса, но Ли много смеялась. Я наблюдала из окна на лестничной площадке.
Прошлой ночью его до двух не было, и, когда он лег в постель, я почувствовала, что он тоже виноват передо мной. Он боялся лишь одного: если я одновременно предстану перед судом и потеряю семью — это меня сломит окончательно.
Алекс и Ли собираются сойтись, собрать, что потеряли. В таком случае, что делать со мной? Я просто стану досадным эпизодом в истории их жизни. Я — женщина, с которой Алекс убивал время, пока Ли раздумывала, возвращаться ли к нему.
— Алекс пока еще твой муж, Рита, — сказала я. — Не забывай этого. Постарайся не торопить события. Подожди, когда выйдешь и сможешь разобраться, что там на самом деле происходит. Ты свихнешься, если будешь ломать голову над этим сейчас.
Рита кивнула, глядя на свои колени. Она выговорилась. Совсем измучена. Бедняжка. Трет лицо ладонями, облизывает губы, поглядывает на настенные часы.
Почти три часа. Это значит, что муж только приземлился. Его встречает в аэропорту шофер. Джон сразу поедет в контору, без обеда, а потом вернется в пустой дом.
Когда я говорила Джону, чтобы он не пытался изменить мой приговор, он сначала думал, что я его дурачу, а потом взбесился.
Моя клептомания была причиной многих ссор в нашей жизни. Должно быть, он подумал, что я, настаивая на тюрьме, повышаю свои ставки. В конце концов, ему ничего не оставалось, как бросить идею моего спасения. Все эти годы он метался между яростью и сочувствием. Запрещал приближаться к магазинам. Могу назвать с полдюжины докторов, к которым он меня посылал. Заставлял посещать колледж. Он дошел до того, что разделил мой интерес к генеалогии. На мой день рождения он отправил меня в Ирландию с экспертом из Нью-Йорка. Это была туристическая группа из богатых женщин. Так появилась возможность отыскать свои корни. Я стащила кружевную скатерть из универмага в Дублине.
— Семейная жизнь на самом деле крепче, чем вы думаете, Рита. — Когда смотрю назад, то с трудом верю, что после таких ударов семья уцелела.
— Чего я боюсь, миссис Тайлер, так это оказаться тем «ударом», после которого брак Алекса и Ли выживет.
Она отвернулась, сняла с волос резинку, натянула ее на большой и указательный палец. Целилась сначала в окурок на полу, потом в смятую бумажку, потом в ножку соседнего стула. Она стреляла, вставала и поднимала резинку.
По возрасту я могла бы быть ее матерью. Но трудно представить, что Рита может вызвать у меня материнские чувства. Не думаю, что захотела бы такую дочь. Она такая невыносимая, грубая, примитивная… какая еще? Какая? Клянусь, девочкой Рита обращала на себя внимание. Высокая, стройная, с блестящими глазами. Думаю, у нее был выбор в жизни, но ей попадались на пути не добрые люди. Теперь она угасла. Остались искры и дым.
