Бог продолжил:
У ребенка, играющего с углем, руки становятся черными. Если он вымоет свои руки, но тут же возвратится к игре с углем, его руки снова станут грязными. Однако, если он не будет трогать уголь после того, как помыл руки, они останутся чистыми. Также, если ты исследуешь свою собственную природу и при этом отстраняешься от действий, которые способствуют непониманию, тогда темнота непонимания пропадает. Однако, только сознание может узнать сознание.
Не смотри на это многообразие, как на сознание. Не думай, что само-осознание есть результат учений учителя. Гуру или учитель имеют разум и чувства, а высшее Я, Брахман или бесконечное сознание — вне разума и чувств. То, что достигается только после того, как разум и чувства прекращаются, не может быть достигнуто с их помощью, пока они есть. Но однако, хотя руководство учителя и все остальное на самом деле не являются методами достижения само-осознания, их считают методами.
Высшее Я не обнаруживается ни в писаниях, ни в учениях учителя, и высшее Я не может быть обнаружено без помощи учителя и без помощи писаний. Оно открывается, только когда все это объединяется. Само-осознание достигается, только когда знание святых текстов, инструкции учителя и настоящий ученик совпадают.
То, что ЕСТЬ после того, как все чувства прекратили свою работу и все понятия удовольствия и боли пропали, — есть высшее Я или Шива, на что также указывают выражения «то», «истина», или «реальность». Однако, то что ЕСТЬ, когда все это прекратило свое существование, ЕСТЬ и тогда, когда все это присутствует, как безграничное пространство. Из-за со-переживания глупым и непонимающим, в попытках пробудить их духовность и пробудить в их сердцах жажду освобождения, освободители вселенной (Брахма, Индра, Рудра и другие) составили тексты вед и пуран. В этих текстах они использовали слова «сознание», «Брахман», «Шива», «высшее Я», «Бог» и т. д. Можно подумать, что эти слова подразумевают множественность понятий, в то время как воистину нет этой множественности.
Истина, на которую указывают слова «Брахман» и др., является воистину чистым сознанием. По отношению к нему даже бесконечное пространство — нечто грубое и материальное, как огромная гора. Будучи непознаваемой внутренней сущностью, это чистое сознание воспринимается как познаваемый объект и приводит к появлению концепции интеллекта или сознания. В результате мгновенной концептуализации, это чистое сознание приводит к появлению концепции чувства эго («я знаю»).
Бог продолжил:
Затем чувство эго приводит к появлению понятий времени и пространства. Наделенное жизненной энергией, оно становится индивидуальным сознанием или индивидуальным существом. Это существо потом следует диктату понятий и погружается в грубое невежество. Так рождается разум в связи с чувством эго и разными формами психологической энергии. Все это известно как тонкое тело, которое может переходить из проекции в проекцию.
После этого в сознании воображаются субстанции, соответствующие тонким энергиям этого тела, и возникают разнообразные чувства (зрение, слух, вкус, нюх, тактильность), соответствующие им объекты и связующие ощущения.
Так были созданы все эти субстанции, но на самом деле ничего не было создано. Все это — только кажущиеся модификации единого бесконечного сознания. Как объекты сна находятся внутри видящего сон, все это не отлично от бесконечного сознания. Как когда тебе что-то снится, оно вроде становится объектом собственного восприятия, также все вокруг тоже кажется объективной реальностью.
Когда понимается истина об окружающем, все это становится Богом. Однако даже это не является истиной, потому что все это никогда и не становилось материальными объектами. Из-за собственных понятий о них, как о материальности, которую ты ощущаешь, они кажутся обладающими материальностью. Так, вызывая материальность, сознание видит материальность.
Ограниченое такими понятиями, оно кажется страдающим. Ограничение есть страдание. Но эти само-ограничения основываются на мыслях и понятиях, или чувственных и психологических ощущениях. Однако истина — вне этих ощущений и весь мир — просто видимость, как мираж!
