Само сознание — это все что есть вокруг, включая органы чувств, тело, желания, возникающие в уме, все то, что внутри, и все то, что снаружи, пространство и постоянно меняющиеся события. Только из-за этого сознания я способен взаимодействовать с предметами и чувствовать их, вовсе не из-за тела. Независимый от тела, я есть тотальное сознание, которое есть самая суть всей вселенной.
Это сознание едино и в нем нет деления на первых и вторых, и кто же тогда мой друг и кто мой враг? Даже если с тела, известного как Бали, срубить голову, потеряет ли единое сознание свою голову? Даже ненависть и другие подобные качества — только изменения этого сознания. Поэтому здесь нет ни ненависти, ни привязанности, ни ума, ни его измышлений — потому что сознание бесконечно и абсолютно чисто, разве там могут возникнуть грязь и искажения? Мы только называем это сознанием, у него нет имени, имя — это только слово! У него нет имени.
Я — бессмертное существо, свободное от всех объектов и условий. Я приветствую это вездесущее сознание, свободное от любых концепций и потому бесконечно свободное. Я приветствую себя — сознание, свободное от деления на объект и субъект, действующее согласно ситуации безо всяких делений, свет которого отражается во всех внешних проявлениях. Я есть это сознание, в котором пропало желание ощущений. Я бесконечен как пространство, меня не затрагивает ни счастье, ни несчастье, вообще ничего такого. Пусть они со мной делают что хотят, я не отличаю себя от них. Движение энергии в единой субстанции не приводит ни к прибыванию ее, ни к потере. Когда сознание является всем, мысли и их продолжения не вызывают движения в сознании. Поэтому я должен оставаться активным, пока самопроизвольно не достигну полной остановки действий в самом себе.
Васиштха продолжил:
Подумав так, Бали выдохнул священное слово ОМ и замер, сосредоточившись на его внутреннем значении. Свободный ото всех сомнений, от восприятия объектов и без различения между мыслителем, мыслью и мышлением (медитатором, медитацией и объектом медитации), с успокоенными намерениями и концепциями, Бали находился в высшем состоянии с умом, в котором прекратилось всякое движение мыслей, как лампа в безветренном месте. Так он жил очень долго.
Васиштха продолжил:
Все демоны (последователи и подчиненные Бали) собрались во дворце и окружили царя, сидящего в глубокой медитации. Неспособные понять происходящего, они вызвали Шукру. Шукра увидел, что Бали находится в состоянии тотального осознания. Он сказал демонам с радостной улыбкой:
«Демоны, это замечательно, что царь Бали достиг этого состояния, вознамерившись дойти до конца в своих вопросах. Пусть он остается погруженным во всеобщее сознание. Умственная активность, дающая начало восприятию мира, в нем прекратилась, поэтому не пытайтесь говорить с ним. Когда темная ночь заблуждений подходит к концу, поднимается солнце истинного знания — таково сейчас его состояние. Через некоторое время он сам выйдет из этого состояния, когда зачаток мировосприятия начнет прорастать в его сознании. Идите, займитесь своими делами — он вернется к восприятию этого мира через тысячу лет».
Услыхав это, демоны возвратились к своей работе. Через тысячу небесных лет нахождения во всеобщем сознании, Бали был разбужен музыкой ангелов и божеств. Необычный свет, струящийся от него, наполнил светом весь город.
Еще до того, как демоны снова собрались вокруг него, Бали подумал следующее:
Это было замечательное состояние, в котором я был столь краткий миг. Я хочу остаться в этом состоянии — что мне делать в этом внешнем мире, где я был раньше? Высшее умиротворение и блаженство разлиты сейчас в моем сердце.
Тем временем прибыли демоны, и, посмотрев на них, Бали продолжил свои размышления:
Я есть тотальное сознание и во мне нет никаких искажений. Мне нечего желать, мне нечего терять. Забавно — я стремлюсь к свободе, но разве меня кто-нибудь лишал ее? Почему я тогда к ней стремлюсь? Здесь нет свободы и нет несвободы, разве есть разница — медитировать или не медитировать? Освобожденный от сомнений медитации и не-медитации, пусть будет то, что будет — я ничего не приобретаю и ничего не теряю. Я не желаю ни медитации, ни не-медитации, ни радости, ни не-радости, у меня нет желания высшего состояния или этого мира. Я не живу, я не умираю, я не реален, я не нереален. Я узнаю сам себя — привет, бесконечное создание! Если этот мир будет моим царством, я останусь тем, кто я есть, если этот мир не будет моим царством, я останусь тем, кто я есть. Какое отношение я имею к медитации и к царству? Пусть будет, как будет. Я никому не принадлежу и никто не принадлежит мне. Тот я, который всем известен как я, не имеет никаких обязательств делать что-нибудь или наоборот не делать. Почему бы не делать те дела, которые делаются?
