Язык - страница 130
>94 Подробнее см. Codrington. Melanesian languages, p. 148–149; H. C. von der Gabelentz. Die melanesischen Sprachen, S. 23, 255.
>95 Cp. Boethlingk. Sprache der Jakuten, S. 340–341; H. Winkler. Der ural‑altaische Sprachstamm. S. 137; об «образовании множественного числа» в алтайских языках см. также Grunze!. Vergleichende Grammatik der altaischen Sprachen. S. 47.
>96 В египетском языке, согласно Эрману (Erman. Ägyptische Grammatik. S. 108–109), многие понятия, по своему значению относящиеся к чистому множественному числу, даются описательно, через собирательные абстрактные существительные в единственном числе, соответственно изменяется и форма глагольного сказуемого. Точно так же и в южносемитских языках, как указывает Брокельман (Grundriß, I, S. 437; II, S. 77), граница между единственным числом, собирательностью и множественным числом еще постоянно передвигается, так что собирательные имена от небольшого сдвига легко снова становятся именами единственного числа и могут дальше образовывать новую форму множественного числа. Относительно индоевропейской языковой семьи см. приводимые Мейер — Любке примеры из романских языков: Meyer‑Lübke. Grammatik der romanischen Sprachen. Bd. II, S. 69, Bd. III, S. 26.
>97 Согласно Бругману, в праиндоевропейской эпохе имя употреблялось в единственном числе, если его понятийное содержание представлялось чем‑то единым, а существующее в действительности внутреннее членение этой единицы не принималось во внимание; в то же время множественное число использовалось не только там, где различалось несколько экземпляров одного рода, несколько отдельных процессов или действий, но и там, где требовалось выразить в каком‑либо смысле множественную сущность понятия (Brugmann. Kurze vergleichende Grammatik. S. 413; ср. также Griechische Grammatik. 3. Aufl., S. 369–370).
>98Dobritzhoffer. Historia de Abiponibus, II, p. 166 (цит.: Humboldt. Über den Dualis. // Werke, Bd. VI, l, S. 19–20).
>99 Подробнее см.: Brockelmann. Grundriß, I, S. 436–437.
>100 Über den Dualis, a.a. O., Bd. VI, l, S. 20.
>101 См. Gatschet. Klamath‑language, p. 419, 464, 611.
>102 См. Goddard. Athapaskan (hupa). // Boas. Handbook, I, p. 104; cp. Boas. Kwakiutl (Handbook, I, p. 444): «The idea of plurality is not clearly developed. Reduplication of a noun expresses rather the occurrence of an object here and there, or of different kinds of a particular object, than plurality. It is therefore rather a distributive than a true plural. It seems that this form is gradually assuming a purely plural significance». [ «Идея множественности не развита с достаточной ясностью. Удвоение имени обозначает не столько множественность, сколько присутствие предмета в разных местах или различные виды некоторого объекта. Так что это скорее дистрибутивное, чем подлинное множественное число. Создается впечатление, что эта форма постепенно приобретает значимость чистого множественного числа.»].
>103 Ср. использование редупликации для обозначения «дистрибутивного» множественного числа в хамитских языках: Meinhof. Die Sprachen der Hamiten. S. 25, 171.
>104 Подробнее см. в книге: Karl Bücher. Arbeit und Rhythmus. 4. Aufl. Leipzig, 1909.
>105 Следовательно, в данном случае мы имеем дело с ситуацией, в точности обратной той, которая только что обсуждалась на примере языка хула (с. 169). В то время, как там единственное число глагола употребляется и при множественности субъектов, если само действие (как, например, в танце) рассматривается как непосредственно единое, в большинстве языков американских аборигенов переходный глагол выступает в форме множественного числа, если прямое дополнение к нему стоит во множественном числе, т. е. действие направлено на различные предметы и потому представляется внутренне расщепленным. В других языках выражение множественности в глаголе также обусловлено не столько множественностью субъектов, сколько множественностью объектов воздействия, или тем и другим одновременно. (Примеры из папуасского языка кивай приводит Рей: Ray. Torres‑expedition, III, 311–312; из африканских языков, например, нубийский различает, направлено ли действие на единичный или множественный объект:
