Двигаясь между рядами, Рваный Лепесток заметил белый участок коры. Когда он прополз над этим местом, оно показалось ему на удивление горячим. Он двигался вперед и назад, ощупывая кору своей подошвой. Лепесток был в замешательстве. Раньше такого никогда не случалось. Когда он прополз между растениями, собираясь проверить следующий ряд, кора под ним задрожала. Когда за дело взялись автоматические сонары, при помощи которых он следил за своей добычей, замешательство сменилось ужасом. Источник вибраций находился прямо под его подошвой! Лепесток почувствовал страх.
— Неужели это дракон?
— Нет. Нет. На самом деле никаких драконов нет, — заверил он себя. Старые охотники порой рассказывали байки о высоченном огнедышащем чудище, которое вылезало прямо из-под коры и лишало чила возможности к бегству, обжигая наружные края его тела своим фиолетовым пламенем. Затем дракон падал на свою жертву с высоты исполинского роста и, размозжив ее, как яичный мешок, всасывал останки. Вживую дракона никто не видел, однако крупные и на редкость прочные кристаллические кости, в изобилии разбросанные как по поверхности коры, так и под ней, явно придавали этим сказкам определенный вес, ведь откуда берутся драконьи кристаллы, не знал никто.
Рваный Лепесток отполз подальше от опасной зоны, ведь кора становилась все горячее, а вибрации коры и не думали утихать. Он был уже на полпути к палисадам клана, когда часть его задних глаз увидели струю голубовато-белого газа, которая, вырвавшись из трещин в коре, опалила нависавший над ней лепесток.
У палисадов его встретила группа чила. — Похоже на коротрясение, — сообщил один из них, — только оно раз за разом повторяется в одном и том же месте.
— Недалеко отсюда, — сообщил Много Стручков, — один из лучших следопытов клана.
— Ты прав, Много Стручков, — согласился Рваный Лепесток. — Что бы это ни было, оно находится прямо посреди нашего поля.
Клан осторожно перетек на край поля, и чила принялись по очереди оглядывать сожженные посевы; трещина тем временем продолжала исторгать горячий дым и газ. Пострадало еще несколько растений.
Все это время Рваный Лепесток размышлял, и когда клан, закончив осмотр, расположился к востоку и западу от Лидера, он уже знал, как ему придется поступить.
— Наши растения погибнут от горячего газа и дыма, — объявил он. — Красивое Яйцо, возвращайся к палисадам и быстро приведи сюда всех остальных. Даже самым мелким из мальков хватит сил, чтобы унести несколько стручков. Остальные пусть как можно быстрее приступают к сбору урожая. Для начала подберитесь как можно ближе к дыму и соберите все стручки, какие только найдете. Даже незрелые стручки покажутся нам аппетитными, когда иссякнут запасы зрелых. — Пока его указания разносились по коре, Рваный Лепесток уже вел свой клан вдоль борозд с растениями.
— Только все стало налаживаться, — подумал он. «Боги попирают края горделивых», — всегда говорили древние сказители. Что ж, он позволил себе проявить беспечность, а Старцы оказались правы.
Он, насколько хватило смелости, приблизился к трещине. К этому моменту столб дыма уже поднимался высоко в атмосферу. Его темно-красная верховина ощущала неприятный жар, исходивший от вздымавшейся голубовато-белой колонны. Несмотря на высокую температуру коры, ему удалось подобраться к трещине на расстояние трех растений. Остановившись на секунду, Лепесток отрастил три манипулятора и принялся срывать стручки: те, что были близки к зрелости, отделялись без особого труда, но большинство приходилось вырывать прямо из мякоти растения. Лепесток складывал их в специальную сумку, которую заранее сформировал в верхней части своего туловища. Он ползал вперед-назад, собирая стручки прямо на ходу и приближаясь к трещине на расстояние, определявшееся тем, как сильно жажда еды перевешивала нежелание его подошвы ступать по горячей коре.
На первом участке дела шли быстро. Рваный Лепесток организовал работу так, чтобы сборщики оставляли стручки у края посадок, откуда их перетаскивали к палисадам более молодые чила, а Старцы затем относили в клановое хранилище. Они двигались так быстро, как могли, но все равно лишились многих стручков с растений, находившихся слишком близко к разлому. На всем протяжении этой нудной работы трудягам приходилось терпеть сотрясения и падавшую на их верховины корную пыль.
