Человек, назвавшийся Араганом, сыном Эсена, по виду степняк, нашел их в глуши Сэйидзена. И предложил золото, покровительство своего господина, а самое главное, то, чего давно жаждали их души, – возможность отомстить за пролитую невинную кровь, за гибель мужчин и страдания женщин и детей, на которых надели железные ошейники и продали в прядильные мастерские и в стойбища бедуинов. Девица с отцом и братом были последними из рода Мугисов, кто не попался в руки тайной стражи, и они согласились. В их вещах нашли катары с несколькими лезвиями и изогнутые, как клык тигра, кинжалы.
Выслушав доклад начальника тайной стражи, Аммар пришел в ярость и велел истребить тех, кто еще оставался в живых из семьи предателей и изменников без различия пола и возраста. Потом, по здравом размышлении, он отменил свой приказ в отношении детей, рожденных женщинами Мугисов от мужчин, купивших их и взявших для потомства.
В отношении же девки и ее родственников – чтоб им всем пить гнойную воду в аду! – халиф долго не мог ни на что решиться. В конце концов, он отчаялся измыслить что-либо утолительное для своей жажды мести и отказался от всех изысков: мужчин приказал попросту четвертовать, а девку подложить под возбужденного ишака и потом тоже четвертовать. Убивать девственницу считалось очень плохой приметой – не познавшая мужчины девушка могла обидеться на то, что ей не дали исполнить свое главное предназначение, и стать неупокоенным духом, а то и гулой. Но Аммар решил, что девка не достойна того, чтобы с ней перед смертью поступили по-человечески. Зато долго корил себя за то, что не подумал о девственницах среди тех шести невольниц – а вероятнее всего, все они ушли из жизни невинными, – и на всякий случай приказал запечатать сигилой Дауда могилы девушек на заброшенном Старом кладбище города.
Казнь была тайной. В деле Мугисов Аммар решил не советоваться с Тариком – слишком ясно он себе представил, как нерегиль скривится в брезгливой гримасе. «Не мучить, не калечить, не щадить», ага. «Не мучить», главное дело. И вправду чистоплюй.
Покончив с заговором предателей, Аммар решил довести до конца то самое дело, о котором не успел переговорить с нерегилем.
Сначала он приказал неусыпно следить за домом Тарика. Это было просто: самийа поселился на отшибе, в одной из самых удаленных от разоренного города усадеб. И жил в здоровенном пустом доме один. Точнее, время от времени Аммар посылал туда слуг – обычно в наказание за проступки, потому что рабы смертельно боялись нерегиля: принести еды, почистить коня, убрать в комнатах и в саду. Впрочем, у самийа вскоре объявился свой садовник. Говорили, что это старый слуга, чудом уцелевший во время набега. Еще говорили, что старик повредился в уме, став свидетелем мученической гибели своей семьи и семей хозяев, и потому присутствие нерегиля никак его не волновало. Ну а нерегиля, видимо, не волновало соседство со стариком. Поэтому седой садовник продолжал подрезать ветви, черпать воду из колодца, поливать деревья и цветы и копошиться среди розовых кустов – словно ничего и не произошло, и его внуки вот-вот вернутся из поездки на базар и покажут ему купленные родителями леденцы и новую обувку.
Так вот, следить за Усадьбой Сумеречника было просто – знай себе лежи в оросительной канаве на соседнем поле и смотри в оба.
Сложнее было понять, что в ней происходит по ночам.
Потому что, как только на долину падала вечерняя темень, в Усадьбе Сумеречника зажигались огни. Не только в главном доме, но и в саду, и во дворах, и в покинутых службах. Разноцветные: желтые, как от масляной лампы, голубоватые, как у светлячка. Пару раз наблюдали белое страшное пламя, подобное выходящему из ноздрей марида. Аммару колдовские света много раз показывали – и со стен Мерва, с которых открывался вид на всю долину, и с ближайших холмов. А еще Аммар своими ушами слышал в ночной тьме обезлюдевшей долины, превратившейся в одно большое кладбище – рядом с каждым домом пришлось копать там большую могилу, – так вот, Аммар своими ушами слышал, как в Сумеречном доме звенит смех, тренькает лютня – и кто-то перебирает струны любимого инструмента аль-самийа, арфы.
