– Моего прежнего хозяина и… наставника… – тут ее полные губы изогнулись в бесстыдной усмешке, – …звали Румайк.
Тарик кивнул и отвернулся. Женщина встряхнула пышной каштановой гривой и снова двинулась к двери. Ее бедра покачивались, тревожа чресла мужчины.
– Вот сучка, – одобрительно фыркнул Аммар ей вслед.
И подумал, что ханаттянка – язычница, и лекарю с ней дозволено будет поступить как поступают с женщинами из харимов младших братьев халифа. Говорили, что сейчас есть быстрые и безопасные способы сделать женщину бесплодной. Тогда смуглянка не будет представлять опасности, и ее можно будет безбоязненно брать с собой в походы – если придется бежать, невольницу можно будет в случае чего бросить, не опасаясь, что она… жеребая. А в походах, похоже, Аммару придется проводить много времени.
– Ну рассказывай, – довольно потягиваясь, приказал он.
Дверь за женщиной закрылась.
Тарик, перекосившись лицом, схватил из ближайшей стопки бумаги и швырнул их в лицо Аммару.
– Не смей так поступать со мной! – рявкнул он, трясясь от злости.
Халиф вовремя отмахнулся и расхохотался:
– Что с тобой? Может, завидно? Я могу подарить наложницу, ты заслужил…
Тут Аммар заметил, что у Тарика лицо стало таким же, как тогда над водой с отражением джунгарского становища. Тем не менее халиф не отказал себе в удовольствии подразнить заледеневшего в черной ярости нерегиля:
– Тебе подыщут женщину из сумеречных – говорят, в Айютайа их выучивают с детства та-аким штукам, что, когда их продают мужчине, тот забывает имя матери! – веселился Аммар.
Тарик, видимо, понял, что, чем больше он будет злиться, тем дольше будет над ним издеваться Аммар, – и, глубоко вздохнув, успокоился. Помолчав, он сказал:
– Я не такой, как ваши соседи, Аммар. Я нерегиль. Мы разделяем ложе только с женой. И жена у нерегиля может быть только одна.
– Сурово, – покачал головой Аммар.
– Естественно, – возразил Тарик. – Для нас, конечно.
– Илве говорил мне, что вы, нерегили, – страшные чистоплюи.
– А мы считаем восточные племена оскорблением имени аль-самийа, – отрезал Тарик.
Аммар расхохотался и смеялся, пока на глазах у него не выступили слезы.
– Ну ты и гордец, – отсмеявшись и отдышавшись, наконец проговорил он. – Прошу тебя, о… – тут он снова расхихикался, – …зерцало целомудрия, расскажи, что ты выдрал из немытых голов джунгар.
– Ничего хорошего, – ледяным голосом осадил его Тарик. – У тварей появился великий хан…
– У них он всегда был, – скривился Аммар.
– …который объединил все племена и дал им единый закон.
Аммар присвистнул:
– Все племена?..
– Все племена, – жестко ответил Тарик. – Его зовут Эсен. Эсен-хан. Видишь ли, небо послало ему откровение и велело идти и завоевать все земли, лежащие к северу от степи. Еще небо сообщило, что дарует победу его воинам, и на месте уродливых нечестивых городов снова будут простираться зеленые степи, на которых народ джунгар будет пасти своих овец, лошадей и прочий вонючий рогатый скот. Я впервые слышу, чтобы нелюди поминали небо и строили далекоидущие планы на будущее, но, видимо, у вас тут расплодились особо умные нелюди.
– То-то я удивился, что они поставили в Мерве наместника, – протянул Аммар.
– Да, – кивнул Тарик, – они собирались вернуться. И продолжить поход.
– Они же все время между собой дрались! – рассердился Аммар.
– Теперь не дерутся. Эсен перебил всех своих братьев и всех противников, а в тех племенах, что не желали ему подчиняться, примерил всех мужчин к тележной оси.
– Что?..
– Джунгары оставили в живых только мальчиков, не доросших до тележной оси. Маленьких мальчиков, Аммар. Тележная ось – низкая. Всех остальных мужчин перебили.
– Они всегда так поступали в захваченных вилаятах, – мрачно кивнул Аммар.
– Теперь у них есть желание поступить так со всеми жителями аш-Шарийа.
– Численность их войска?
Тарик рассмеялся:
– Не знаю!
– Ну и чего тут смешного? – еще мрачнее поинтересовался Аммар.
Тарик продолжал веселиться:
– Не знаю! Они же считать не умеют, эти твари! Впрочем, – нерегиль посерьезнел, – какая разница, Аммар? Сколько бы их ни было, придется встретиться с ними в бою и всех убить.
