– Смотри, – широко раскрывая глаза, прошептал Тарик, и серые полосы отражений зазмеились по бледному лицу.
Вода сверкнула и раскрылась зеленым ковром степи. Среди холмов белыми пупырышками виднелись юрты, там и сям паслись мохнатые джунгарские лошадки.
– Просто идиллия какая-то, – хищно усмехнулся нерегиль.
– И как ты поймешь, где они кочуют? – взорвался Аммар. – Там, за ничейной землей, фарсахи и фарсахи зеленых холмов – и одинаковые юрты этих вонючих джунгар!
– У меня есть проводник, – очень серьезно, без тени насмешки, ответил самийа.
– Вот он вот, что ли? – Аммар кивнул на Ханида, ошалело наблюдавшего за тем, как халиф и нечеловеческое существо решают судьбы тысяч людей.
– Нет, – неожиданно расхохотался сумеречник, – не он!
В небе крикнул ястреб. Тарик поднял голову. Через мгновение взъерошенный перепелятник спикировал нерегилю на кожаный наруч.
– Я зову его Митрион. Он будет помогать, потому что твари сожгли его гнездо на стенах. И подстрелили подругу.
Сказать, что Аммар удивился, значило ничего не сказать. Аммар честно признался себе, что на этот раз он просто обалдел.
– Тарик, ты хочешь, чтобы мы сейчас вышли к моим военачальникам, и я бы им сказал, что мы отправляемся в рейд по степным кочевьям джунгар, потому что только что в умывальном тазу я увидел стоянку одного из побывавших в Мерве ублюдков, а дорогу к победе нам будет показывать знакомый ястреб, у которого к джунгарам личные семейные счеты?
– Да, а что?..
Как Аммар и опасался, безмятежность нерегиля в отношении похода в степи разделили не все. По правде говоря, ее не разделил вообще никто.
Прославленные полководцы вскакивали на ноги и, размахивая руками, поносили безумие самийа. Тарик, не обращая внимания на крики, забавлялся с ястребом, не давая ему ущипнуть клювом палец. Когда все высказались, нерегиль пересадил птицу на деревянную резную балюстраду и обратился ко всем присутствующим:
– Почтеннейшие! Единственный способ показать противнику, что его действия не останутся безнаказанными, – это перенести войну на его землю. Удерживая пограничные города, мы не осаждаем Большую Степь – это Большая Степь держит нас в осаде, уж поверьте моему горькому опыту, – тут нерегиль странно поморщился и закашлялся. – Если мы хотим защитить Хорасан, нужно сделать две вещи. Первая – провести карательную экспедицию и уничтожить тварей, которые с оружием в руках пришли на эту землю. Желательно с семьями – нелюди имеют удивительные способности к размножению. Наш рейд должен быть быстрым и… удачным. Он должен внушить тварям простую мысль: возмездие неотвратимо.
Тарик обвел взглядом слушателей и кивнул сам себе:
– Вторая задача – проводить такие рейды регулярно. Этих существ необходимо… прореживать. Мы должны раз в три года выходить в степь и уничтожать их кочевья, не давая им подняться с колен. Они должны усвоить мысль: за ничейной землей их ждут только смерть и огонь, потому что только смерть и огонь приходят из-за ничейной земли в степи. И тогда никому, даже самому отчаянному смельчаку, не придет в голову даже тень мысли перейти границу и ступить на землю аш-Шарийа. А если вдруг придет, то он очень быстро ее прогонит, потому что к этому времени подоспеет очередная конная сотня и начнет выкашивать его кочевье.
Ястреб затоптался на балюстраде и захлопал крыльями. В истоме раннего вечера звенели цикады. Тарик еще раз окинул взглядом собрание и перешел к завершающей части своей речи:
– Я понимаю, что предложенный мною план может кому-то показаться безрассудным – но лишь на первый взгляд. Однако же если кому-то мои доводы представляются неубедительными, я готов уступить: в поход на улус хана Булга я зову с собой лишь тех, кто желает отправиться туда по доброй воле. Возможно, когда я привезу голову этого достойного воина на пике, мнение неприсоединившихся изменится. Вопросы, почтеннейшие?..
– Я бы хотел узнать вот что, – покрутил ус Тахир ибн аль-Хусайн. – Считаете ли вы, уважаемый, необходимым захват пленных? Не в этом походе, разумеется, а в дальнейшем?
Тарик подумал и сказал:
– Опыт общения с тварями убеждает меня в том, что они хороши только в мертвом виде. Впрочем, я допускаю мысль, что в Большой Степи могут обитать и размножаться другие племена, более похожие на человеческие. Если мы встретим тех, кто может сойти за человека, что ж – я думаю, мы сможем найти им применение. Почтеннейшие, дороги аш-Шарийа находятся в ужасном состоянии. Пленные кочевники вполне могут быть использованы при строительстве мостов и прокладывании дорог. В общем же и целом я полагаю, что население Большой Степи необходимо… упразднить.
