Ничего не помогает. Яшка не слушается. Перестал хозяин кормить мальчика, — мальчишка стал красть.
— Боже ты мой милосердный, што стану я с негодяем делать? — думает и говорит Маслов.
— Прогони, и все тут; еще пожар сделает. Недаром мать у него воровка, — говорила Маслову жена.
Маслов стал принимать крутые меры; дома он просто тиранил мальчишку так, что тот стал убегать к соседям, которые иногда ласкали его.
— Терпи, голубчик, — ты еще маленький, — говорила ему какая-нибудь старушка.
— Бьют они… Больно бьют. Есть не дают, — говорил Яшка.
— А ты угождай.
Хотелось Яшке угодить хозяину, но не было к тому случая. Еще лежа на полу, Яшка думает угодить ему или жене его, и как встанет да начнет что-нибудь делать, хозяева бранят его, что он делает все напоказ; заплачет Яшка — бьют; пошлют Яшку куда-нибудь, хочется Яшке скорее сбегать, — придет назад — говорят, зачем ходил долго, начнут допытываться, где был так долго. Яшка злится, и у него является мысль сделать с хозяином какую-нибудь штуку.
Иногда хозяин и потешался над Яшкой: острил, щипал его. Это он делал, находясь, по получении изрядного барыша, в хорошем расположении духа, приласкать или похвалить Яшку было не в характере хозяина, который сам из мальчишек попал в торгаши, и у него своих детей не было. Подобно Маслову и торгаши — соседи его — позволяли себе развлекаться Яшкой, а другие мальчишки по вечерам позволяли себе оскорблять Яшку по-своему. Яшка злился на всех: ему хотелось вырваться от Маслова, но уйти было нельзя, потому что он был постоянно на глазах то у самого Маслова, то у его жены.
Впрочем, был у Яшки приятель, тринадцатилетний мальчик Петька, из соседней лавочки, и вот почему Яшка любил больше стоять у двери.
Выйдет Яшка к двери, посмотрит направо — Петька стоит у двери. А Петька был шустрый рябой мальчишка. Он постоянно огрызался с своим хозяином и раньше этого перебывал уже у нескольких хозяев.
— Яшка, гляди, ястреб! — скажет Петька.
Яшка глядит кверху и по сторонам. Петька бросит в Яшку камешек или комок снегу.
— Яшка, иди сюда!
— Нельзя.
— А ты возьми да и иди. Ты уйди от него, убеги,
— Врешь?!
— Ей-богу! Убежишь — другого возьмет. Украдь.
— Боюсь.
Хозяева позовут мальчишек, а у Яшки голова точно не на своем месте. Он думает: «Погоди ж ты, украду — и убегу».
И Яшка хотел убежать, хотел украсть что-нибудь, но не знал, что бы ему такое украсть. Ему хотелось украсть полушубок у хозяина, только тот был очень тяжел.
Все приготовлялись к пасхе. Торгаши были злее обыкновенного. В субботу у Маслова шла стряпня, пахло хорошо, как никогда до того Яшка не слыхал. Все пошли к заутрене, а Яшку оставили дома. Немного погодя пришел Петька, разломал замок, и вот с ним-то Яшка забрал кое-какие печения со стола, завернул их в салфетку, разлил по полу водку, оделся и ушел из дому.
Беспрепятственно они влезли в дровяной двор под ворота и забились между двух поленниц. Там они покушали и заснули. Перед рассветом Петька убежал с вещами и потом не являлся целый день.
Между тем в квартиру Маслова забрались воры и утащили немало добра.
Начали разыскивать Яшку, — Яшки нет нигде; Петька струсил и пошел в дровяной двор, но его, когда он пошел назад, увидал сторож двора и стал ругать, зачем, он шляется; однако Петька убежал, а у сторожа закралось подозрение, не спрятал ли чего этот мальчишка, и явилась мысль: если он что спрятал, то я немножко разживусь.
Сторож отыскал только Яшку. Он знал Яшку, потому что тот мимо дровяного двора ходил с Масловым на толкучку.
— А, соколик! тебя давно уж ищут. Говори, где краденое? — напал на Яшку сторож.
— Петька съел.
— Нет, не съел, а ты говори, где спрятал.
— Я не воровал.
— Ну, хорошо. Так иди же к Маслову.
— Пусти, ради Христа.
— А-а? боишься. Послушай, мальчишка, я тебя пущу, только ты скажи: где ты со своим приятелем вещи спрятал?
— Ей-богу же, я не воровал.
И сторож свел Яшку к Маслову, а Маслов в полицию.
Но в полиции только наказали Яшку и Петьку розгами, а потом выпустили; хозяева обоих приятелей прогнали от себя.
— Не тужи, Яшка, мы найдем себе новых хозяев, — утешал Яшку Петька.
