Ящер [Casual Rex] - страница 12

— Спасибо, — сказала Луиза. — Все детали я уже сообщила Винсенту.

— Хорошо. Посмотрим, что можно сделать…

Я подскочил и вклинился между двумя заговорщиками.

— А теперь погодите-ка секундочку, — сказал я, но тут Эрни обошел меня и открыл дверь кабинета.

— … и позвоним тебе, как только появится что-то конкретное.

Из правого глаза Луизы выкатилась очередная порция слез, в этот раз я не был уверен, являются ли они результатом химических процессов или ее эмоционального состояния.

— Я даже не знаю, как вас благодарить, — начала она, — сколько бы это ни стоило…

— Нисколько, — сказал Эрни, в этот момент мне пришлось собрать все силы в кулак, чтобы мои глаза не вылезли из орбит, как у мультяшного персонажа, который нечаянно проглотил полтонны молотого перца. Я схватился за ручку двери, чтобы не улететь в стратосферу.

Луиза поцеловала Эрни в щечку, затем вежливо сказала «пока, Винсент», вышла из офиса и удалилась по коридору, а Эрни вернулся на свое рабочее место. Когда красная пелена злобы спала с моих глаз, а значение давления уменьшилось до трехзначного числа, я обнаружил, что Эрни спокойнехонько сидит за своим столом и что-то подчеркивает в описи, принесенной из кабинета Минского.

— Вообще-то мы — партнеры, — начал я, стараясь говорить медленно, чтобы выбрать каждое слово осознанно и ясно выразить свою мысль. — И если ты не понимаешь саму концепцию партнерских отношений, то, вероятно, я мог бы тебе объяснить. Ну что, заглянем в словарь?

Эрни оторвал взгляд от списка. Белки глаз (единственная часть его подлинной сущности, поскольку коричневые линзы скрывали изумрудные, как у всех карнотавров, радужки) были испещрены сеточкой красных прожилок, волнами расходящихся во всех направлениях, как на рисунке у первоклассника. И даже через толстую маску его щеки казались впалыми и ввалившимися, тело отказывалось распрямляться, и плечи опустились, нацелившись в пол.

— Это ради Луизы, — были его единственные слова, но и этого достаточно, чтобы остановить последние струи пара, валившего из моих ушей.

«Ради Луизы». Эти слова стоит сделать девизом Эрни, выгравировать их у него на лбу, сделать его товарным знаком, типа ушей Микки-Мауса у Диснея. И хотя я не могу полностью проникнуться чувствами Эрни, но понимаю силу этих слов, просто у меня никогда не было такой Луизы, чтобы сделать что-то ради нее.

— Но ведь речь идет о преступлении, — заметил я. — Похищение — это уже посерьезнее того, что ты совершал раньше.

— Возможно, мы его и не найдем, Винсент.

— А если найдем, тогда что?

Эрни пожал плечами.

— Тогда мы скажем ему, что сестра любит его и скучает, а мы хотим помочь. Есть вероятность, что Руперт пойдет с нами добровольно.

— Ага, и каковы же шансы подобного исхода?

— Ну, есть много определений слова «добровольно», — сказал Эрни, и в его поникшее тело вновь вернулась искорка энергии. — И много способов заставить парня думать, что он сам хочет того, к чему мы его принуждаем. Слушай, мне, как и тебе, не хочется больше нарушать закон…

— Да что ты говоришь?

— Так что сперва мы попытаемся вразумить парня, а если не выйдет, то отстанем от него и обсудим, что делать дальше, — глаза Эрни широко раскрылись, это отработанный прием — сейчас его лицо выражало «поверь мне, я честен».

— Итак, значит, мы обсудим, что делать дальше. И это будет серьезное обсуждение. Обсуждение с большой буквы О. С глазу на глаз. Перед тем, как вписываться в какой-нибудь блудняк. Обещаешь?

— Обещаю, — кивнул Эрни.

Я протянул ему руку, и мы обменялись рукопожатиями. Это просто формальность, но мы с напарником нечасто заключаем подобные сделки, так что нам показалось, что нужно отметить ее таким традиционным жестом.

Я пошел к своему столу, ощущая себя победителем. Хоть раз мне удалось надавить на Эрни, заставить его заключить обязывающее соглашение. Но затем я мысленно воспроизвел всю сцену и быстро осознал, во что вляпался.

— Ты что уболтал меня на эту аферу?!

— Ага, развел как туриста в сувенирной лавке, — сказал Эрни и вернулся к списку.

Есть очень много способов добраться до Голливудского бульвара, но чтобы получить максимальный культурный шок, следует проникнуть в самое его сердце, туда, где перед вашими глазами предстанут все «прелести» Голливуда — это место пересечения Голливудского бульвара с Хайленд-авеню. Сначала, ребятки, придется проехать по Лимбургер Сентрал, воняющему как одноименный сыр, затем вы минуете бульвары Санта Моника и Сансет, лавки с уцененным киношным реквизитом и конторы, занимающиеся видеомонтажом, потихоньку сменятся магазинчиками, где все продается за один доллар. К тому времени, когда вы доедете, наконец, до Голливудского бульвара, вы ощутите себя главным участником урбанистического кошмара имени Уорхола и Эшера.