Я чмокнула Данте в щеку и заметила у него в руках большой пакет.
— Ты что-то купил в «Мэйси»? — воскликнула я. — Так и представляю: ты в универмаге — это, наверно, покруче, чем вампиры на пляже.
Данте закатил глаза, поставил пакет на пол и, скрестив руки на груди, прислонился к стене.
— А я, может, тоже в стазисе. Лучше скажи мне, кто из демонов занес тебя сегодня в свой черный список.
Ну вот, он такой милый, так заботится обо мне, хоть и пытается изо всех сил скрыть это.
— Насколько мне известно — никто, но день еще не закончился, есть шансы.
Не вдаваясь в подробности, я рассказала ему о сегодняшних поисках, подчеркнув, что успехом они не увенчались. Еще я рассказала о появлении Седрика и его попытках убедить меня, что он ничего не говорил Нанетт. Данте отнесся к этому скептически. Когда я дошла до визита Грейс, то вдруг поняла, что не уверена, стоит ли говорить Данте о моем поразительном открытии, что печать у Грейс. Мне хотелось сказать ему, но Роман советовал держать информацию в тайне. Почему? Неужели он не доверял моим друзьям? Или у него были на это свои причины? С огромным трудом мне удалось сдержаться и не выложить Данте все, что знаю. Однако Роман так настойчиво предупреждал меня не делать этого, к тому же вдруг он не ушел? И конечно, о его появлении я не могу рассказать даже Данте.
К счастью, Данте ничего не заподозрил.
— Да, нелегкий денек у тебя выдался, суккуб. А этот уполномоченный демон не приходил к тебе пообщаться?
— Пока нет. И с ребятами я не успела поговорить, так что пока ничего о нем не знаю.
Я умирала от любопытства, глядя на пакет из «Мэйси». Данте заметил мой взгляд и спрятал пакет за спину.
— И что ты ему скажешь?
— Не знаю… расскажу, как дела в Сиэтле. А если он спросит насчет кандидатуры… даже не знаю.
Грейс я больше не доверяла, а Мэй оставалась для меня загадкой. Данте заметил, что я растерялась, но не понял почему.
— А я думал, ты голосуешь за Грейс и эту вторую демонессу… как ее…
— Мэй, — подсказала я. — Не знаю. Мне это все уже надоело.
Я решила поскорее сменить тему и вопросительно посмотрела на пакет:
— А ты мне скажешь, что там? Он загадочно улыбнулся.
— А ты думаешь, это тебе?
— Ты как-то не похож на парня, который одевается и «Мэйси», вы с Картером — два сапога пара.
Данте в отчаянии покачал головой.
— Ну и пожалуйста, оставлю себе.
Он поднял с пола пакет и пошел по коридору, я побежала за ним и преградила ему путь в спальню.
— Ну ладно тебе! Дай посмотреть!
Я выхватила пакет у него из рук, но Данте даже не сопротивлялся, так что мне стало неинтересно. Я заглянула в пакет и ахнула. Там было длинное, до щиколотки, платье из фиолетового шелка, цвета первых весенних крокусов. Я пораженно уставилась на Данте:
— Что это?
— С твоим-то высшим образованием, — пожурил меня он, крайне довольный собой. — Что это, по-твоему?
Я не могла налюбоваться на ткань, платье было просто идеальное!
— Оно потрясающее! А с чего это вдруг?
— Надоело слушать твои вечные стоны, что тебе нечего надеть. Тем более что это правда, — съязвил он, проигнорировав мой возмущенный взгляд, — просто мне захотелось тебя порадовать. Тебе сейчас непросто.
Сначала орхидеи, потом завтрак в постель, ресторан, а теперь еще и платье…
— Данте, я…
Он прижал палец к моим губам:
— Помолчи немножко. Я не слепой, Я же вижу, как ты переживаешь. Если бы я мог добраться до этой Нанетт…
В его глазах блеснула ярость.
— Можешь продолжать издеваться надо мной, можешь продолжать упрямо искать Джерома, но ты убиваешь себя. Ты грустная, рассеянная, такое впечатление, что ты все время думаешь о чем-то другом, даже когда занимаешься сексом.
Я открыла рот, но не знала, что сказать. Он был прав. Я стала рассеянной, но в основном — особенно в плане интима — не из-за Джерома. Просто я постоянно думала о Сете. Данте тем временем продолжал:
— Только не надо оправдываться, суккуб. Тебе надо подумать о себе. Еще неделя, и все будет хорошо, и я…
Сердце сжалось у меня в груди. Он говорил правду, но выходило так, как будто мне нельзя доверять… я отвела взгляд.
— А при чем тут платье?
— Просто хотел порадовать тебя. Обновить гардероб.
