Она протянула руки, видимо думая, что я встану и обниму ее, но я не двинулась с места. Поняв намек, она села.
— Какими судьбами?
— Еду в Ванкувер, — ответила я, держа чашку мокко с белым шоколадом. — Джером сказал мне, чтобы я заехала к тебе узнать, как дела.
У нее загорелись глаза.
— Все отлично! — Она наклонилась ко мне и заговорила таинственным голосом: — Я часто бываю в Западном университете Троицы. Знаешь что? Если у тебя вдруг начнутся проблемы с тем, чтобы затащить мужчину в постель, переключись на студентов. Это так просто.
— Спасибо за совет, — сухо ответила я. — Буду иметь, в виду.
Она надула губки и оценивающе посмотрела на меня.
— Хотя, похоже, у тебя таких проблем нет, — добавила она с легкой завистью в голосе. — У меня никогда не бывает такого сияния.
Хорошо, что она меня вчера не видела, а то вообще умерла бы от зависти.
— Когда-нибудь и у тебя получится.
Когда-нибудь не в этой жизни. Тауни предстояло обучиться множеству тонкостей нашего дела, чтобы совращать по-настоящему хороших парней.
— Не понимаю, как тебе это удается. Ты же даже не блондинка. Ну, в смысле, немножко есть, но скорее все-таки брюнетка. Просто не понимаю, как парням это может нравиться.
У меня длинные каштановые волосы с золотистыми прядями. Глаза — зеленые, что, я так понимаю, тоже не вписывается в представления Тауни о том, как должна выглядеть сексапильная женщина, если судить по ее собственным небесно-голубым глазкам.
Ну, наверно, некоторые любят экзотику. К нам подошел официант и принял заказ. Я устроилась поудобнее и приготовилась читать лекцию.
— Итак, — начала я, — вопросы есть?
Тауни склонила голову набок, в голубых глазах, обрамленных длинными ресницами, отразилась напряженная работа мысли.
— Да. Есть одна вещь, которую я не понимаю.
— О'кей, выкладывай.
— Эти мои студенты… они больно быстро кончают.
— Ну да. Ты оказываешься с ними в постели, и все заканчивается, не успев начаться. Им же еще лет по восемнадцать — двадцать, подростковые гормоны зашкаливают. Они еще не понимают, что делают.
— Да-да, — согласилась она. — За одним исключением: когда стоишь перед ними на коленях. Вот тогда это продолжается целую вечность. Понимаешь, о чем я?
Я попыталась сохранить серьезное выражение лица.
— Это одна из самых больших загадок Вселенной, Тауни. Это надо просто принять как данность.
— Но у меня потом губы трескаются, — захныкала она. — Челюсть болит на следующий день! Нельзя как-то ускорить этот процесс?
Мои бессмертные друзья умерли бы, услышав наш разговор.
— Ну, можно попробовать что-нибудь типа: «Милый, давай, давай!» Ну, или скажи, что ты любишь, когда тебе кончают на лицо. Дело сразу пойдет на лад, вот увидишь.
— Фу! Какая гадость!
Я пожала плечами.
— Если не хочешь знать ответ, лучше не спрашивай.
— А как я об этом скажу, если рот занят? Ну, ты понимаешь…
Примерно в таком духе и протекала дальнейшая беседа, и оказалось, что минет — это еще самая невинная тема. К счастью, соседние столики пустовали и нас никто не слышал. Я по-быстрому доела свой салат с курицей, думая, как бы поскорее убраться отсюда. Пока мы ждали счет, мне в голову пришла гениальная мысль.
— Слушай, Тауни. Ты же живешь рядом с территорией Седрика. Ты когда-нибудь видела, чтобы они с Джеромом конфликтовали?
Она покачала головой.
— Нет. Я с Седриком даже не знакома. Но тут в городе есть один вампир, он как-то рассказывал, что они не в ладах. Похоже, он думает, что все серьезно.
— Не только он, но… не знаю. У меня какое-то странное ощущение. Как будто кто-то пытается что-то скрыть.
Тауни положила деньги на столик, продемонстрировав красный лак на длинных, изогнутых, словно когти, ногтях. На долю секунды показалось, что она размышляет.
— Когда я еще занималась теми делами, мы использовали один отличный способ отвлечь внимание — надо просто устроить переполох вокруг чего-то другого.
Возможно, это было самое умное, что Тауни вообще сказала за всю свою жизнь.
— Согласна, но от чего в таком случае кто-то пытается отвлечь наше внимание?
— Если бы я знала. Ты у нас умная, ты и думай. Я только хочу, чтобы мои студенты побыстрее кончали, когда им делают минет.
