И Кара повернула к нему. Встретившись, они стали кружить в воздухе, как это часто делают драконы, прежде чем начать разговор на лету.
— Здравствуй, старый друг, — сказала она.
— Здравствуй, Карасендриэт, — ответил Ллимарк. — Король Ларет приказал мне сопровождать тебя к нему.
— Не понимаю, в чем дело, — солгала она. Она взмахнула крыльями, набирая высоту, чтобы оказаться в более выгодном положении, если придется драться.
Это было ошибкой — он разгадал ее маневр и, взмыв вверх, снова поравнялся с ней в воздухе,
— Все ты понимаешь, — сказал он. — Ты что же думаешь, твои олухи будут проводить свои дурацкие опыты и совать нос во все уголки мира, а лорды и Когти этого не заметят? Ажак поймал Седжор, когда та варила бесполезное зелье, и она назвала твое имя, хотя Ларет и без того знал. что ты к этому причастии. Ты назовешь имена остальных мятежников, а затем будешь подвергнута действию заклинания Нексуса.
— Мы не мятежники, — ответила она. — А Ларет не имеет власти ни над кем, кроме своих золотых подданных.
— Теперь имеет, поскольку это необходимо, а ты противишься этому.
— Вовсе нет. Если мы с моими товарищами не найдем средство, чтобы предотвратить безумие, даю слово, мы уснем вместе с остальными.
— Ларет сказал тебе: твои попытки внесут разлад, а это может привести к катастрофе.
— Я не согласна.
Кара взвесила все за и против, прошептала заклинание, лишавшее его способности изрыгать огонь, но решила, что не стоит торопиться. Надо выждать, чтобы не спровоцировать нападение.
— Проклятие, — сказал Ллимарк, — какая разница, согласна ты или нет? Ты просто должна подчиниться. Мне приказано привести тебя силой, а если понадобится, убить прямо сейчас. Прошу, не вынуждай меня делать это.
Кара вздохнула;
— Ведь ты сам вызвался привести меня, не правда ли, чтобы никто другой не причинил мне вреда? Ты решил, что незнакомцу я окажу сопротивление, но сдамся другу.
— А разве не так?
— Неужели ты не понимаешь, как все это несправедливо? Никогда раньше золотые не пытались навязать сородичам свои условия, из-за различий во взглядах они бросили на произвол судьбы тех, кому грозит полное уничтожение. Ларет заявил, что мои суждения свидетельствуют о помутнении рассудка, но я думаю, он сам из тех, чей разум ослабел, — он сам и все, кто следует его плану.
— Чушь! Король — старейший, мудрейший и благороднейший из нас, он лучше знает, как предотвратить безумие.
— Ничего он не знает, — ответила Кара. — И никто не знает. Именно это я и хочу исправить.
— Так ты сдаешься?
— Нет, — ответила она. — Вспомни, мы с тобой сражались бок о бок. Скажи Ларету, что не нашел меня.
— Не могу, — ответил Ллимарк. — Прости, не могу.
Он раскрыл пасть и выпустил пар, надеясь подчинить ее, не причинив ей вреда. Именно поэтому он не использовал пламя. Но ядовитый пар тоже был сильным оружием. Он мог лишить Кару значительной части ее силы.
Она резко опустила одно крыло, другое подняла и нырнула вниз. Это сработало. Кара ускользнула от ядовитого дыхания, но оказалась ниже противника, хотя все время старалась этого избежать.
Ллимарк последовал за Карой, бормоча магические слова. Она повернулась, чтобы ему помешать, но не успела. Ллимарк закончил заклинание, и Кару окружило густое облако зловонного тумана, вызвав у нее сильный приступ тошноты. Ее стало рвать, и, воспользовавшись ее беззащитностью, золотой дракон налетел на нее.
Кара сложила крылья и, спасаясь от него, камнем бросилась вниз. Ей удалось снова взмыть вверх, когда она уже была всего в нескольких ярдах от поверхности черной воды и времени для маневра у нее почти не оставалось. Резко вывернув вверх, Кара запела заклинание.
Вокруг нее возникли четыре двойника, в точности повторяя ее облик и движения. Слух и обоняние Ллимарка были столь же остры, как и его зрение, и в считанные мгновения он определил, где настоящая Кара. Но она успела выпустить в него огненную молнию.
Это был не просто удар молнии, а взрыв сверкающего пара, насыщенного огнем. Хлопая крыльями, Ллимарк свернул в сторону. Но удар пришелся ему прямо в грудь. Ллимарк содрогнулся, и Кара подумала, что он вот-вот упадет.
