Группа уходила стремительно. Прошло меньше минуты после получения сигнала от Дьяка, когда все «спецы» услышали мерный гул вертолетного мотора. Боевая машина приземлилась метрах в ста от ворот усадьбы.
Ястреб вывел своих людей через боковой выход. Чироев покорно бежал впереди, ссутулившись и низко опустив голову. Следом, держа его на прицеле пистолета-пулемета «кедр», двигался Бокс. Оксана и Дьяк бежали на расстоянии в несколько метров друг от друга, внимательно отслеживая соответственно правый и левый сектора. Командир замыкал группу.
Уходить через ворота теперь было невозможно. На короткий вопрос о другом выходе Чироев в знак согласия кивнул и привел спецназовцев в дальний угол участка, где за густым занавесом декоративного винограда скрывалась небольшая дверь, почти полностью скрытая от глаз постороннего наблюдателя.
Чироев достал ключ и отворил металлическую створку. «Спецы» молниеносно прошли в освободившийся проем, сразу рассредоточившись среди зарослей лавра, плотным кольцом окружавших высокие стены усадьбы. Спустя минуту к ним присоединился Дьяк, бесшумно вынырнувший откуда-то сбоку, словно лис, прокравшийся в курятник.
– Это янки, – констатировал он на ходу, стремительно двигаясь рядом с Ястребом. – Шесть человек «морских котиков» во главе с полковником. Работают профессионально. Сразу к воротам не бросились. Заняли удобные позиции. Еще полминуты, и меня бы стреножили. Как пить дать.
Отряд испарился столь стремительно, что можно было подумать о том, что «спецы» обладают навыками левитации. Короткими перебежками, все время меняя направление движения, группа уходила вниз по склону, через рощу апельсиновых деревьев. Только отойдя на километр от ограды особняка, Ястреб разрешил короткую остановку.
– Как отсюда добираться к побережью? Нам нужен кратчайший путь. – Он сверлил взглядом лицо Чироева.
– Тут километров семь до моря. – Чеченец махнул рукой в сторону долины, в которую требовалось скатиться отряду. – Вдоль дороги идти нельзя. Но там есть тропы, которые проложили крестьяне. Они все выводят к побережью.
Говорил он медленно, глухим, будто скомканным голосом, в котором читалась обреченность и усталость. Такие люди не умеют проигрывать. Чувствовалось, что он не видит для себя никакой надежды на спасение.
– В этом районе можно найти лодку или катер? – спросила Оксана.
Чироев долго смотрел на нее пустым немигающим взглядом, потом произнес:
– Около Трабзона на причале стоит моя яхта. Но до нее еще нужно добраться. Тут не близко. На ней вы сможете уйти из Турции. Если, конечно, не боитесь, что вас расстреляют турецкие пограничники.
– Ты не врешь? – Оксана сузила свои зеленые глаза.
– Зачем мне врать? – Чироев пожал плечами. – Картотека у вас в руках, мой отряд уничтожен. Если вы хозяева своему слову, значит, должны оставить меня в Турции. Мне здесь теперь все равно не жить. Счета «Турана» заблокируют, а яхту скорее всего опечатают. Тем более что я приобрел ее по фальшивым документам. У вас появляется неплохой шанс смыться отсюда вместе с документами, а я получаю от вас карт-бланш. Я согласен привести вас в Трабзон, после чего мы с вами мирно расстаемся. Терять мне сейчас нечего. И запомните! Я не столько воин, сколько бизнесмен. В моем положении можно играть только ва-банк. В вашем, кстати, тоже. – Он помолчал, стер с щеки все еще сочащуюся кровь. – Ну как? Устраивает вас такой расклад?
– Куда же ты пойдешь потом? – спросила Оксана. Она не сводила с чеченца внимательных глаз.
– Пока не знаю. Мне нужно где-то отсидеться.
– Залечить раны и начать все снова?
– Нет, – Чироев отрицательно покачал головой. – Теперь уже поздно. Пора на покой. – Он посмотрел куда-то вдаль, словно собирался найти там ответ на вопрос о своей будущей жизни. – Скорее всего отправлюсь в Иорданию. Там много людей из нашего тейпа.
– Нас устраивает такой расклад, – сказал Ястреб. – В Трабзоне мы отпускаем тебя на все четыре стороны.
Оксана, прищурившись, посмотрела на Ястреба, отвела взгляд в сторону, хотела что-то сказать, но сдержалась.
– А теперь выводи нас к своим тропам. У нас мало времени. – Ястреб оглянулся в сторону усадьбы и махнул рукой в направлении широкой долины, густо залитой лучами яркого солнца.
